Последний раунд | страница 84
- Брэк! По шагу назад! - рефери разнял боксеров, наказывать мюнхенца он и не думал.
В зале раздались свист, топот. Зрители возмущались пристрастным судейством на ринге. Рудольф, отскочив от русского, тяжело дышал. Тренированный организм восстанавливал силы. Шилленбург не забывал, что на него смотрят со всех сторон, и растянул губы в улыбку. Вблизи она была похожа на оскал пантеры. Маневрируя по рингу, он укрылся за частоколом прямых ударов. Западногерманские туристы повскакивали с мест и, размахивая знаменами, дружно скандировали:
- Ру-дольф! Ру-дольф! Хох-хох!
Боксеры закружили по рингу, зорко следя друг за другом.
Оба устали, пот струился по лицам, застилал глаза. «Не уйдешь! Коротким снизу вверх… - Этому была подчинена вся воля Рокотова.- Бить наверняка!»
Пошла последняя минута раунда. Шилленбург, маневрируя и меняя позиции, наносил издалека серии ударов. Так стреляли эсэсовцы по пленным. Очередь, очередь, очередь…
- Ру-дольф! Хох-хох! - гудели трибуны.
Валерий пропустил несколько ударов. Пропустил умышленно. Так надо, иначе не поверит. В голове гудело, ноги стали тяжелыми и непослушными. В пересохшем рту появился солоноватый привкус. «Кровь… губу разбил»,- подумал он и, не спуская глаз с ног соперника, качнулся, качнулся, как бы теряя равновесие…
В глазах мюнхенца мелькнул хищный огонек. Наконец-то! Сделав обманное движение левой, он пустил в ход свою правую. С поворотом плеча, пружинистой силой спинных мышц. Это был не удар, а пушечный выстрел.
Но там, где стоял пошатнувшийся русский, неожиданно оказалась пустота. Рудольф, ничего не понимая и теряя равновесие, еле удержался на ногах. Эти сотые доли секунды и решили исход боя. Рокотов, уклонившись от удара, нырнул под руку мюнхенца и, выпрямясь, с поворота послал свой кулак снизу вверх, в открытый гладко выбритый подбородок. В этот удар боксер вложил все - силу, волю и жажду победы…
Мюнхенец покачнулся и медленно, словно он делает это вполне сознательно, упал к ногам Рокотова и уткнулся лицом в его ботинки.
Валерий, переступил через него и, не ожидая команды судьи, направился в дальний нейтральный угол.
Судья-испанец посмотрел на председателя жюри, на судей, на уткнувшегося в пол барона и нехотя начал счет.
При слове «аут» два помощника секунданта вместе с Хельмутом Грубером перескочили через канаты и подхватили Рудольфа под мышки.
И только теперь Валерий почувствовал страшную усталость. Перчатка левой руки, казалось, была наполнена расплавленным свинцом. Одеревеневшие ноги не слушались. Он ничего не чувствовал, не видел, не слышал, а только улыбался разбитыми в кровь губами и смотрел, смотрел на флагшток. Там медленно поднималось алое знамя. Знамя Родины. И звучал гимн. И тысячи людей - друзей, скрытых и явных врагов - вынуждены были встать, отдавая честь и знамени и гимну.
