— Не больно? — встретив его взгляд, улыбнулась Нина. — Вы терпеливы. Через два дня смените повязку. Если зайдете к нам, я охотно сделаю это сама.
— Обязательно зайду, — пообещал Кола. — Тем более, мы почти соседи.
— Разве вы здешний? Я вас прежде не видела.
— Я много лет провел в деревне у родственника, а тут живут мои братья и сестра.
— Где же ваш дом?
— На той стороне. В квартале делла Регола, на углу между Иудейским храмом и мостом Кваттро Капп.
— Там таверна Лоренцо Габрини. Его недавно похоронили на францисканском кладбище.
— Это мой отец, — печально опустил голову юноша.
— Так ты сын трактирщика Риенцо! — воскликнул Чекко. — Хороший был человек, не боялся говорить правду. Потому-то его и не любили те, кто правит городом.
— Не знаете, как умер мой отец? — тихо спросил Кола.
— Говорят, тело Лоренцо нашли за мостом у мельницы. Кто его убил, неизвестно.
— В последнее время у нас невесть что творится, — накрывая на стол, сказала жена художника. — Ночью на улице лучше не появляйся. На каждом шагу убийства и грабежи. Даже днем небезопасно. Вчера у рынка опять была схватка между людьми Колонна и Орсини.
— Ни ремесленникам, ни торговому люду нет жизни, — вздохнул нотарий. — Зато знать чувствует себя прекрасно. Сидят себе в укрепленных палаццо и творят, что вздумают.
— Однако мы заболтались, угощаем гостя разговорами, — спохватился хозяин. Он взял молодого человека под руку и повел к столу. — Кстати, из каких ты мест возвращаешься?
— Я жил у деда, недалеко от Ананьи, — ответил Кола. — Помогал по хозяйству.
— Давно ты у него?
— Лет с девяти, как умерла мать. Нас, ребят, было четверо. Меня как старшего отец отправил в деревню. Два брата и сестра с ним остались.
— И с тех пор вы здесь не были? — спросила Нина.
— Года три назад мы приезжали сюда с дедом на пасху. А отец к нам часто наведывался. Привозил деньги францисканцу, что обучал меня грамоте.
— Оказывается, ты ученый, — улыбнулся нотарий. — Чему же учил тебя монах?
— Я умею читать по-латыни, знаю Ветхий и Новый завет, помню наизусть многие псалмы. Фра Томмазо говорил, что я мог бы сдать экзамен за семинарию.
— Ну, а кроме священного писания?
— Еще он обучал меня счету и риторике. Только арифметика мне плохо давалась, я больше любил читать книги. Жаль, их там было мало.
— Ты можешь пользоваться нашими книгами. Заходи в любое время. Нина тоже любительница чтения. — Старик потрепал дочь по волосам. — Она тебе все покажет.
— Мой брат уже много лет собирает старинные рукописи и редкие произведения. А я их привожу в порядок, — пояснил Чекко. — У нас в доме немало интересного.
