– Иисус, это и правда ты! – Я перестал занимать боевую стойку, мы обнялись и по-мужски похлопали друг друга по спине. – Как замечательно, ты отлично выглядишь. И кто придумал для тебя такое обличье?
Иисус кивнул головой в сторону «Триппи Хиппи» и перешел на английский.
– Один из посетителей магазина дал мне эту одежду. Решил обновить мой внешний вид, – объяснил он.
– Отличный наряд, верно? – спросил я, также возвращаясь к английскому. – Полагаю, он намного комфортнее, чем полуголый вид с терновым венцом на голове.
– И это еще слабо сказано. Но я особенно ценю то, что в его представлении обо мне цвет моей кожи близок к истинному. Все просто классно.
– Несомненно. Я как раз собрался перекусить. Хочешь со мной?
– Ты платишь? – Иисус улыбнулся.
– Конечно. Как долго ты здесь? – Загорелся зеленый свет, и мы пошли дальше на север по Милл-авеню.
– Я появился только что, прямо перед тобой, – сказал он. – Слышал от матери, что ты хочешь выпить пива.
– Верно, я ей это говорил. Она была очень добра и благословила для меня стрелы. И я польщен, что ты решил принять мое приглашение.
– Ты шутишь? – Иисус фыркнул. – Это я тебе благодарен. Скажу честно, никто не хочет просто провести со мной время. Если они не просят объяснений и заступничества, то склонны делиться со мной избыточной информацией. «Почему, Иисус? Помоги мне, Иисус! О, Иисус, как приятно, не останавливайся!» Вот что я слышу постоянно. Ты единственный, кто предложил мне выпить пива.
– А раньше тебе было с кем пропустить кружечку?
– Да, с Бертраном Расселом.
– О, так в нем было немного веры? Я рад, что дал тебе повод сюда спуститься.
– Должен признаться, у меня имеется тайный мотив, – сказал Иисус. – И я не хочу, чтобы ты потом думал, что я не сказал тебе всей правды, когда заявил, что пришел ради пива. Но дела могут подождать.
Мы миновали невероятно загорелого человека в больших солнечных очках, игравшего для прохожих на гитаре «They’re Red Hot» – старый блюз о горячем тамале – и певшего заразительные стихи мрачным голосом. Открытый футляр от гитары лежал на коробке рядом, и Иисус тряхнул головой и плечами, подстраиваясь к ритму.
– Какой чудесный рифф, – сказал он. – Ты знаешь, кто написал эту песню?
– Думаю, Роберт Джонсон, любитель блюзов из дельты Миссисипи.
– Правда? – Христианский бог перестал танцевать и посмотрел на меня. – Тот самый, что написал «Я спустился к перекрестку дорог»?
– Именно.
Он рассмеялся и пошел дальше на север, качая головой.
