У нас не оставалось выбора, и мы побрели за ней. Мы решили, что сумеем продержаться один день без еды или воды, а рано утром доберемся до фермы. В тот день мы больше не видели Ульфура.
Мы с Раннвейг страшно устали. Ночью мы не сумели поспать, а весь следующий день провели в дороге, так что, когда солнце село, мы дружно повалились на землю под деревом. Мы оба боялись того, что должно было произойти, но у нас не осталось сил на тревогу. Мне даже удалось немного поспать.
Мое пробуждение получилось самым грубым из всех возможных. Мой скелет треснул сразу в сотне мест, потом сросся снова, но совсем иначе, внутренние органы хлюпали и менялись – вам знакома боль, иногда возникающая за глазами? Но когда у тебя начинает расти морда, это невыносимо. Ну, и то, что я был одет, только усложнило положение.
С Раннвейг происходила такая же трансформация. Ее крики и рычание были даже громче моих, а я не пытался сдерживаться. Наконец наша одежда разорвалась, и изменение формы прекратилось. Боль ушла, но мы продолжали лежать под деревом и скулить. Я повернул голову и обнаружил, что вижу много лучше, чем раньше. На том месте, где прежде лежала Раннвейг, появился светло-серый волк в белых носках, окруженный лоскутами одежды.
Я поднялся на ноги – на все четыре – и сделал глубокий вдох. Запахи, о существовании которых я прежде не подозревал, наполнили мои ноздри. Где-то неподалеку была нора полевых мышей; помет устилал землю под поваленным деревом. Я ощущал запах страха лошади на тропе, ведущей в Хнаппавеллир. Мысль о лошади напомнила мне о голоде и о том, что пора начать охоту.
Раннвейг также встала, и она выглядела не менее голодной. Она уловила запах лошади, и мы вместе побежали за ней. Я не знаю, как мы с ней общались; очевидно, на инстинктивном уровне, потому что у нас еще не появилось связи, объединяющей Стаю.
Мне понравилось бежать. Точнее, это был легкий стремительный шаг. Раннвейг оставалась рядом, и мне показалось, что она также наслаждалась движением. Я чувствовал, что лошадь уже совсем близко. Она либо замедлила шаг, либо вовсе остановилась, не зная, куда идти дальше. Но по мере того как мы к ней приближались, нам стали доступны и другие запахи – другие лошади… и люди. Я почувствовал, как у меня потекла слюна; все, что осталось во мне человеческого, ушло куда-то далеко, и мной полностью завладел разум волка. Следующее, что я помню, вернувшее мне сознание, был чей-то голос в моей голове.
