Не зря же я беспокоила Дмитрия звонком с просьбой придумать что-нибудь, но разгрузить меня на недельку. За жалкие семь дней не случится ничего катастрофического, я не наломаю дров, буду стойко соблюдать дистанцию, в больнице стану появляться днем, лучше сразу после обеда по идее, самое удобное время для того, чтобы застать дядю Сему в одиночестве. Остаток дня заполню чем-нибудь Отправлюсь в парк, попробую что-то набросать. Или вновь поброжу по знакомым местам. Да мало ли что можно придумать, было бы желание.
Ночь выдалась душной, я суетливо ворочалась на неудобной кровати, да так, что к утру хлопковая простынь оказалась сбита к стене, а подушка и вовсе обнаружилась на полу у постели. Мне снился Влад, точнее, тот давний период, когда я для него была лишь «странной тихой девочкой, переплюнувшей в полете фантазии всех его поклонниц, бывших и нынешних». И это при том, что поклонницей я никогда себя не считала. Да, наверное, я запала на него в тот же день, когда он явился на нашу площадку, но еще долгое время это новое чувство успешно растолковывала себе, как тихую неприязнь, попеременно сменяющуюся острой заинтересованностью. Ведь он сделал все возможное, чтобы я изначально обманулась в своих душевных порывах, приняла одно за другое, симпатию за отторжение, привязанность за банальное любопытство. Девчонки из школы, даже те, которых я вовсе не знала, стали считать своим долгом прокомментировать мою «болезненную тягу» к Владлену, некоторые с видимым сожалением сетовали, что это «безнадежно, оттого очень, очень глупо». Я злилась, обижалась, даже перестала таскать с собой тот злополучный альбом, вновь заменив его большой тетрадью, но повлиять на сложившуюся ситуацию уже никак не могла; колесо неудачи завертелось на полную мощность. Парни, ровесники и постарше, с усмешками предлагали свои услуги в качестве натурщиков, причем с такой интонацией, что какое-то время я просто не могла притронуться к простому карандашу; желание рисовать пропадало так же быстро, как и появлялось. И только Ирка, раздраженно отгоняя очередную сочувствующую девчонку, поддерживала, все пыталась убедить меня, что парень на моем рисунке не имеет ничего общего с Владом.
Да, были несущественные огрехи, что-то лишнее, но в общем и целом любой, кто был знаком с Владленом, без труда мог бы опознать его на моем рисунке. Ирка это знала, но я все равно была ей благодарна за участие.
Утро я, совершенно разбитая из-за неспокойного сна, начала с твердой мысли о том, что не стану вникать в дела, происходящие в судьбе некогда близких мне людей. И сторонним наблюдателем тоже не буду. Как и обещала бабуле, займу позицию с самого края, проведу несколько свободных дней в спокойном одиночестве, а потом уеду и вновь вольюсь в привычный ритм рабочих будней.
