«Дура несчастная, — выругалась я про себя, — тебя должно тревожить исчезновение Милки, а вовсе не Сашка с его прошлыми бабами, которым ты бы с садистским удовольствием поочередно или всем сразу выцарапала глаза. Думай о Милке и о том, где ее искать!»
Кажется, я снова делаю все неправильно. Делать все наоборот — наша фамильная черта, передающаяся по наследству из поколения в поколение. Ни я, ни Милка исключением из семейного правила не стали. Кому, как не мне знать о том, что в случае исчезновения человека необходимо заявить в полицию? Ладно, худо-бедно я могу придумать себе оправдание — прошли всего сутки. Всего!.. Для меня сутки — это слишком много, если говорить по правде, то волноваться я начала уже через несколько часов после того, как моя сестрица покинула родную квартиру.
Направляясь в этот поселок вместе с Сашкой, я надеялась застать тут Милку. Сашку я взяла с собой потому, что одной ехать скучно, а еще не хотелось чувствовать себя полной идиоткой в глазах сестры. Разве я могла представить, что, приехав сюда, мы обнаружим в доме полицейских и не обнаружим Милки? К такому я не была готова. Затем все навалилось: знакомство Сашки с Юрой Городовым, затем темное прошлое моего возлюбленного, эта его ПКЛ, которую он нежно хранит в своей машине. Его друзья, предоставляющие доступ к закрытой базе данных… Нет, все это слишком для меня.
Молча мы поднялись по лестнице на мансардный этаж. Мы оказались в небольшом коридорчике, достаточно светлом, оттого уютном. Пол устилала красная ковровая дорожка, на правой стене огромная картина с изображением льва. В противоположном углу стол на трех ножках, очень маленький и низкий, а на нем ваза. В глаза мне сразу бросился стоящий в вазе букет из красных, как кровь, роз. Похоже, тут около пятнадцати штук, определила я на глаз.
Из коридора вели две двери. Возле одной из них, той, что рядом с трехногим столиком, я увидела одного из людей Юры, Евгения. Именно он докладывал Городову о том, что на кухне обнаружены следы крови.
Сашка прошелся по коридору, внимательно разглядывая пол, едва не наклоняясь, чтобы принюхаться к нему. Честно говоря, меня все это удивило. Но следующие его действия едва не повергли меня в шок: Сашуня опустился на колени и принялся ползать по ковровой дорожке.
Евгений посмотрел на него, потом на меня, видимо, ища ответа на свой невысказанный вопрос. Я бы тоже была не прочь услышать ответ, оттого лишь пожала плечами.
