Я задержала дрожащее дыхание, но слезы не прекратились. Мама нервно взглянула в окно.
– Автобус едет, – сказала она. – Возьми, – она подала мне пачку носовых платков.
Я кивнула и взяла платочки из ее руки, и прошмыгала весь путь до лестницы. Мы не плакали перед Брейди. Не повышали голос и не срывались, если могли сдержаться.
У моего младшего брата обнаружилась эпилепсия еще в младенчестве. Его мозг страдал от спазмов в течение нескольких месяцев, а потом они, наконец, прекратились. Вот только теперь он едва ходил, говорил, и понимал окружающий его мир. Если ты сердился или был чересчур эмоционален у него на глазах, ему казалось, что ты злился на него, или, как сказали врачи, он «перенимал». Требовалось несколько часов, чтобы отнять его руки от ушей и успокоить.
Я поднялась в музыкальную комнату и закрыла за собой дверь. Потребовался специальный кран, чтобы доставить кабинетный рояль через застекленные двери, открывающиеся на балкон. Я уселась на рояльный стульчик и сыграла произвольный набор гамм и аккордов, пока руки не превратились в тяжелые мешки с песком, и я не начала тащить их по клавишам. Получившийся звук меня устраивал. Именно так я себя и чувствовала.
Из окна увидела Брейди и Каю, идущих по длинной подъездной дорожке. Им по шесть лет, в то время как мне шестнадцать. Вспомнила момент, когда родители принесли их домой из роддома. Брейди был совершенен. Приступы начались шесть месяцев спустя. Мы так волновались, что с Каей тоже это произойдет, но нет.
Она несла его рюкзак. Им всегда требовалось чуть больше времени, чтобы дойти до крыльца, потому что Брейди останавливался через каждые пару шагов подобрать камешек или кусочек асфальта и бросить в траву. У нас самая чистая подъездная дорога на планете.
Когда они приблизились к дому, мама и папа вышли встретить их с объятиями и натянутыми улыбками. Я не была готова делать вид, что все в порядке, даже ради Брейди.
Я просто продолжила играть.
***
Когда через неделю увидела то место, куда мы переезжали, у меня перехватило дыхание, и я едва могла дышать. Мама говорила так, будто нас ожидало сказочное приключение или отдых в роскошном люксе.
– Очень мило, – сказала она. – Три спальни, две ванные комнаты, гардеробные. Даже вай-фай.
– Ей богу, мам. Ты, правда, думаешь, у нас будет водопровод? Отопление?
Сарказм – это единственный способ, позволяющий мне говорить то, что я по-настоящему чувствовала в присутствии Брейди, не забывая при этом улыбаться.
