— Ужасная рана. Возможно, выстрел с заднего сиденья? Расположение брызг на крыше автомобиля могло бы это подтвердить.
— Спасибо, — повторил Джек.
Казалось, что теперь, представив свой краткий отчёт, бирмингемец немного расслабился. Он изменил своё отношение к происходящему и спокойно болтал, невзирая на дождь.
— Это напоминает мне о той женщине на автостоянке возле «Tesco» в жаркий солнечный день, когда она позвонила в 999[16] по своему мобильнику, — засмеялся он. — Она услышала выстрел и почувствовала удар чуть выше основания шеи. Полчаса она сидела, держа сложенную чашечкой ладонь у затылка, чтобы не дать мозгам вытечь. Пока мы не приехали и не сказали ей, что от высокой температуры у неё на заднем сиденье взорвалась канистра, и в руках эта женщина держала всего лишь кусок готового теста.
Гвен заметила, что между бровями Джека появилась глубокая складка. Она быстро встала между двумя мужчинами.
— Мы займёмся этим, — сказала она бирмингемцу, пока тот не успел навлечь на себя крупные неприятности. — Можете установить кордон вокруг этого места, и не пропускайте сюда фотографов, когда они приедут.
Бирмингемец открыл рот, чтобы возразить, но увидел её поднятые брови и отошёл.
Несмотря на то, каким тоном Джек беседовал с экспертом, он предельно корректно вёл себя на месте преступления. Он надел перчатку и открыл заднюю дверь автомобиля, отпер замок спереди и открыл дверь со стороны водителя. Быстро подставив руку, он смог удержать труп и не дать ему выпасть на дорогу.
Мёртвое тело всё ещё было пристёгнуто к сиденью ремнём безопасности. Теперь, когда дверь открылась, верхняя часть тела наклонилась к рулю, голова опустилась так, что лицо смотрело в сторону пассажирского сиденья.
Джек посветил фонариком на спину трупа. Это была худая женщина среднего возраста, одетая в вязаный зелёный кардиган поверх платья с набивным рисунком, которое теперь было залито подсохшей уже кровью и окровавленными фрагментами плоти. Голова держалась на шее лишь наполовину. Светлые волосы были вырваны из затылка целыми прядями.
Бóльшую часть затылка нельзя было рассмотреть. Плоть была разорвана почти до самой ключицы. То, что было линией роста волос, теперь представляло собой сплошную дыру с запёкшейся кровью и кусками сероватого вещества. Это снова ужасно напомнило Гвен клубничный йогурт. Зрелище было совершенно невыносимым. Гвен передёрнуло: она знала, что что-то убило эту женщину, прогрызя заднюю часть её черепа.
