— Смотри мне, ноги поломаешь! — ответила мама, латая порванную одежду.
Ергуш сообразил, что коньки надо как-то приладить к ногам. Примерил к ботинкам, но коньки вроде были велики.
В окно было видно — идет лесничий с ружьем. За ним семенит Штефан, бара́ница[2] на самых глазах. Чтоб видеть дорогу, Штефан сильно откидывал голову, отклонялся назад. Руки он грел в карманах.
— Идут! — сказал Ергуш, застегнув шубейку, и вышел во двор.
За ним следом Рудко, тоже в шубке, в суконных сапожках. Он робко поглядывал на Ергуша, будто хотел по лицу его прочитать — возьмет ли с собой, если пойдет с паном лесничим? Но Ергуш, смотревший на усатого лесничего с ружьем, не обращал внимания на Рудко.
Лесничий остановился. Штефан показал ему рукой на Гать, на то место, где могли быть утки. Махнул Ергушу — выходи, мол, на дорогу. Все это делалось в таинственном безмолвии.
Лесничий спустился к речке возле мостика. Попробовал лед — выдержит ли — и осторожно перешел на Гать. Штефан с Ергушем пробрались по его следам. За ними — руки в карманах, животишко вперед — проковылял маленький Рудко. А когда были уже на середине Гати, их догнал, взметая глубокий снег, любопытный Хвостик.
Но тут усатый лесничий обернулся, жестами приказал мальчикам остановиться, погрозил кулаком собачонке, а сам, медленно переступая, двинулся туда, где журчала речка.
Мальчики застыли как вкопанные, напряженно следя за лесничим. Хвостик кружился у их ног, ловил запахи, задрав мордочку. Он учуял что-то в той стороне, куда пошел лесничий, и уши поставил торчком. Временами доносилось утиное кряканье.
— Тише! — тихонько сказал Штефан.
Лесничий пригнулся — он был уже у самой воды, — сделал еще шаг, другой, прицелился… Стая уток взлетела, когда загремел выстрел. Хвостик, не привыкший к стрельбе, испугался, метнулся к мальчикам. Он не смотрел, куда прыгает, невежа, и сбил с ног маленького Рудко. Рудко свалился, жалобно завопил.
— Ничего не вышло! — крикнул лесничий, возвращаясь к мальчикам по собственным следам. — Одну-то я подбил, ее в сторону шибануло: видно, дробь мелка…
Хвостик не стал дожидаться лесничего. Недоверчиво поглядел он на ружье, поджал хвост, тявкнул тихонько и помчался восвояси. Утки, разделившись на три кучки, разлетелись по небу.
— А дал бы я тебе красивые перышки, если б утка была наша, — сказал лесничий Штефану. — Если еще увидишь, приди скажи. У них красивые перья в крыльях и хвосте, да и мясо вкусное…
