Лошадиная спина была широкая, Ергушу пришлось сильно раскорячить ноги. «Хоть спи, как в постели», — думал про себя он.
Миновали бревна перед фабрикой, подошли к каналу. Яно вскочил верхом на Мишо, погнал лошадей в воду. Они упирались, однако вошли. Камни на дне загремели под тяжелыми копытами. Вода была неглубокая, под брюхо лошадям.
Яно запел песню и повернул коней вниз по течению. Вышли из канала в речку. Она разлилась широко, и здесь было еще мельче. Только под ольхой было глубоко — в том месте, где Ергуш поймал за зеленый передничек Вилько Галая. Тут они повернули к берегу и остановились. Яно засучил штаны выше колен и спрыгнул в воду. Ергуш соскользнул за ним. Яно привязал лошадей к корням ольхи и крикнул:
— Мама родная, вода-то как лед! — протянул Ергушу ведро: — Поливай, только на голову им не лей. Этого кони не любят.
Ергуш стал зачерпывать воду ведром и обливать лошадей. Они встряхивались, фыркали, ударяли ногами.
Вокруг лошадей закружились слепни. Садились им на ноги, на пах. Лошади подергивали мускулами. Ергуш бил слепней ладонью. Шлеп! Шлеп! Слепень, оглушенный ударом, падал в воду, вода относила его. Потом он потряхивал крыльями, взлетал, носился над водой, пока не забывал, что с ним случилось, и опять возвращался к коням.
Мишо то и дело загребал передней ногой.
— Но! — кричал ему Яно. — Повалиться хочешь, бездельник!
Ергуш шлепал, поливал коней. Короткая шерсть их ерошилась, слипалась в косички под струями воды. Яно расчесывал ее скребницей и гребнем. Под конец гладил ладонью, и шерсть блестела как зеркало.
Выкупанных лошадей отвязали, сели на них и поехали вброд по воде. Когда вышли к фабрике, Яно подхлестнул своего Мишо, за ним поскакал Феро. Ергуша стало подбрасывать, зубы застучали. Дух захватило, закололо в пояснице. Но он стиснул зубы, держался, молчал из упрямства. Яно оглядывался на него, смеялся весело:
— Не боишься? Душу вытряхнет…
— Не боюсь, — проговорил Ергуш и заставил себя улыбнуться…
Лошадей поставили в конюшню. Теперь можно было и отдохнуть. Ергуш был больше не нужен. Он поблагодарил крестную Будачиху за обед и бегом пустился домой, на Разбойничий Хоровод.
