— Сыр пекорино романо и свежий черный перц опускают в воду для приготовления пасты, чтобы получился сливочный соус. Затем добавляют пасту, копченую свинину и яйцо. Это очень простое и легкое блюдо, но превосходное, когда оно хорошо сделано. Здесь делают его прекрасно. Наше второе блюдо — бычий хвост, медленно готовящийся с помидорами сан-марцано, пока мясо не станет настолько нежным, что будет само отпадать от костей.
— У меня уже слюнки текут.
В этот момент появляется Джузеппе с бутылкой вина. Со всем уважением, он показывает этикетку Данте, который одобряет его легким кивком. Джузеппе начинает наполнять мой бокал.
— Мне не…, — говорю я.
— Сегодня у тебя будут все время течь слюнки, — прерывает Данте. — Это очень хорошее вино, и мы выпьем за нашего первенца.
Я пристально смотрю ему в глаза. Первенца — это первый из многих детей. По его взгляду невозможно ничего прочесть, он внимательно наблюдает за мной. У меня начинает кружится голова от мысли, что мы можем быть с ним единой семьей.
Он поднимает свой бокал.
— За нашего ребенка.
— За ребенка, — слабым эхом отзываюсь я, прежде чем сделать глоток. Вино холодное и вкусное. Я смотрю на него поверх края своего бокала. Мне до сих странно думать, что я ношу его ребенка. Мужчина, которого я была уверена, больше никогда не увижу, отец моего ребенка. Он ставит бокал на стол. Его лицо принимает необычайно серьезное выражение.
— Что? — Настороженно спрашиваю я.
— Я должен тебе кое в чем признаться.
— В чем? — Хотя я стараюсь держать свой тон нейтральным, но выходит настороженно.
— Во-первых, я не итальянец.
У меня расширяются глаза.
— Как это?
Он пожимает плечами.
— Я не родился здесь и не являюсь гражданином Рима.
— Хорошо, — медленно говорю я. — Тогда откуда ты?
— Я из королевства Аванти.
Конечно, из школьной программы географии я знала о крошечном, не имеющем выхода к морю, государстве без налогообложения, но по сегодняшний день я ни разу не встречала ни одного человека оттуда. Я с любопытством смотрю на него.
— Так зачем ты притворялся итальянцем?
Он поднимает руку.
— Для протокола, я никогда не говорил, что я итальянец. Ты сделала свои собственные выводы, что я являюсь итальянцем, я же просто не стал тебе разубеждать.
— Почему?
Он начинает ерзать на стуле.
— Об этом я скажу позже, Роза. На самом деле, я хочу сказать, что мое полное имя не Данте Д'Анджело, а Нильс Данте де Бойвули.
Мир перестает вращаться вокруг меня. Только я и он.
— Де Бойвули? — в шоке повторяю я.
