— Это кто такие? — спросил Маркел Ильич, дернув Мусмэ за рукав.
— Эта одна миллионерша — у нее россыпи золота в Калифорнии, а седой господин — глава одной революционной организации. Он, наверное, будет говорить речь за ужином. Ты, конечно, маленький и этого не понимаешь.
Увидав их, Клим улыбнулся, закивал головой и ласково сказал:
— Вот и вы пришли к нам. Я знал, что вы придете.
— Клим, милый Клим! Я вас очень люблю, — воскликнул Маркел Ильич. — Вы сыграете мне на скрипке?
— Да, да за ужином — скоро будет ужин.
Ужин был очень веселый.
Ненюфа сидела на председательском месте, юродивый Фанагрион ползал под столом, профессор и какая-то пожилая дама прислуживали гостям, только памятник знаменитого генерала остался в гостиной — не двигаясь в своем углу.
Мусмэ подвязала салфетку Маркелу Ильичу и угощала его. Напротив, рядом с Бариттой, сидел старичок и очень печально рассказывал ей о нужде, в которой находится он и его семейство.
Лицо этого старичка было ужасно знакомо Маркелу Ильичу, но припоминать, где он видел его, как-то не хотелось.
После ужина стало еще веселее.
Все были такие милые и ласковые с ним, только кто-то поворчал, что дети слишком шумят.
Уходить ему не хотелось, но Каликика решительно объявила, что ему пора домой. Прощаясь, он расцеловался с Бариттой, Элией и Мусмэ и, расшалившись, возился в передней.
— Не балуйте, барчонок, одевайтесь, — уговаривал его профессор, и если бы Каликика не прикрикнула на него, он бы не скоро оделся.
Она прикрикнула очень строго и взяла его за руку.
Все исчезло.
Он стоял на Пантелеймоновском мосту. Была яркая лунная ночь, полозья проезжавшего мимо извозчика скрипнули по снегу, а в крепости протяжно и медленно играли часы.
Жизнь Маркела Ильича шла по-прежнему ровно и спокойно.
Никто не замечал в нем никакой перемены.
Maman и жена успокоилась за его здоровье, да и он сам чувствовал себя превосходно.
Иногда он долго не имел потребности идти на Пантелеймоновский мост — иногда ходил туда каждую пятницу.
Все бы было хорошо, но… но его мучила загадка. Если бы кто-нибудь объяснил ему, что это такое?
Ему хотелось наверно знать, что эти счастливые минуты беззаботного веселья не были бредом.
Он этого опасался, встречаясь со своими знакомыми из таинственного дома Ненюфы.
Помня свою клятву, он делал вид, что принимает их за то, чем они были в обыкновенном мире.
Он отлично знал, что намекни он на их отражение — они сделают вид, что приняли его за сумасшедшего. Да и сам он сделал бы то же, если бы юродивый Фанагрион, которого он всегда видел по субботам во французском театре, одетым в безукоризненный смокинг, вдруг обратился к нему, прося копеечку, и назвал бы его «младенчиком чистым».
