Микал кричал без слов, мисс Бэннон моргнула. Она посмотрела на Клэра, ее взгляд был таким пустым и жутким, что он сомневался, что она узнавала его. Шпилька выпала из ее волос и затерялась в пепле.
Ее губы произнесли слово в шуме. Он легко расшифровал его.
«Микал?».
Ее наполнило напряжение. Эмма вскочила на ноги, и Клэр тоже, хотя земля содрогалась. Толпа мальчишек и рабочих была близко, они выбирались из-за механизмов, направляясь к волшебнице, потому и к Клэру.
«Это быстро станет приятным», — словно неприятно уже не было.
Щит закричал снова, змея издала звук, с каким кипело раскаленное железо, лопались эти пузыри. Волшебница вскинула руки, пальцы вспыхнули в сложном жесте, что закончился судорожно, и Клэр подозревал, что такой жест больше подходил мантам, а не леди.
Мисс Бэннон становилась все интереснее.
Магия трещала, алые искры летели с ее бледных пальцев, и волшебница вжалась, словно поднимала тяжелый вес, ее тело выгнулось, слово вырвалось из ее рта. Кровь полетела с ее истерзанных ладоней, Клэр скривился, его горло сжалось от чего-то, подозрительно похожего на страх, он поднял пистолет. Еще два выстрела. Может, он отгонит так толпу.
Ему ну нужно было переживать. Мисс Бэннон двигалась, взмахнула руками, ее юбки зашуршали, и длинное тело змея с черной чешуей отлетело, как мокрая тряпка, в толпу мальчишек и рабочих.
Щит плавно двигался, его любопытные сапоги с тихой подошвой шуршали по пеплу. Он оглянулся на них. Его желтые глаза сияли, худое лицо горело от яростной радости.
Крики, визг, вой змея. Микал добрался до них, кивнул, пепел короновал его темные волосы, и все его тело источало жуткое счастье. Мисс Бэннон повернулась, ее кровавые ладони были полны тусклого кранного света, что был чище сияния Варка.
Свет полился между ее пальцев, она бросила его на пол. Дым поднимался, и Клэр понял, что они сбегают.
Его легкие пылали, ребра сдавило. Клэр хрипел, прижимаясь к стене переулка, отчаянно пытался восстановить дыхание. Пепел падал сильнее, теплый убивающий снег. Они хотя бы не замерзнут здесь, но могли задохнуться.
Микал осматривал руки волшебницы, его пальцы гладили и постукивали, пока символы перетекали от его плоти к ее. Клэр не хотел смотреть, как ее плоть восстанавливается, это было против законов логики. Он не хотел смотреть на белое от боли личико мисс Бэннон. Серебряный ведьмин огонь пропал, как и сфера нормальности, и все было не под тем углом, падающая зола не слушалась законов, кроме движения вниз. В этом плане лицо мисс Бэннон раздражало меньше всего.
