Перед глазами Бена рябило море лиц, но немногие казались ему расположенными дружески. Бен с трудом упросил Джонса остаться в офисе, отвечать на звонки и продолжать изучать документы из офиса Рейнольдса. Лавинг до сих пор так и не появился. Оставалось надеяться, что его не найдут на дне реки Арканзас с бетонным грузом на ногах.
На галерее Бен увидел Марго Ломбарди. Нормально, в конце концов, она вдова убитого.
Марго сидела в первом ряду в солнцезащитных очках. Видимо, не хотела, чтобы ее узнали. Хотя винить ее не в чем.
Перегнувшись через барьер, он окликнул ее:
– Миссис Ломбарди?
– Да? – удивленно откликнулась она.
– Не мое дело вам советовать, но раз вы находитесь в зале заседания, вас могут вызвать давать показания.
И напомнить жюри, что Ломбарди был женат, подумал Бен.
Вот будет здорово!
– Мольтке меня уверил, что этого не случится.
– Мадам, – придвинулся ближе Бен, – ваш адвокат Квин Рейнольдс скрыл документы, которые, я полагаю, могли бы сыграть решающую роль при защите Кристины.
– О... Господи. Вы ему об этом говорили?
– Да. Неоднократно. И все-таки он отказался представить эти документы. Мне пришлось привлечь независимую сторону, чтобы их получить. В результате у меня нет свидетеля, который мог быть хранителем этих документов и свидетельствовать об их идентичности.
– Я могу вам помочь?
– Если я с этим обращусь к Рейнольдсу, то уверен, что он мне откажет. Но вы его клиентка, и если обратитесь с этим вы...
– О... понимаю.
– Вы сможете это сделать? От этого зависит жизнь моей клиентки.
Марго явно колебалась. Пальцем она водила по подбородку:
– Если мой адвокат не хочет, чтобы вы видели эти документы, то у него, очевидно, на это есть причина.
Бен сжал челюсти.
– Видите ли, мое финансовое положение сейчас очень ненадежно... Если мой адвокат полагает, что это не в моих интересах, я доверяю его мнению.
Эти рассуждения были ему знакомы: адвокат ссылается на клиента, а клиент – на адвоката.
Раздраженный и расстроенный этим ответом, Бен вернулся к столу, где сидела обвиняемая.
Мольтке продолжал играть на публику. Энергия била в нем через край. Он был полон энтузиазма. Ему явно казалось, что процесс уже у него в кармане. Он чувствовав вкус победы, а за ней маячило место в сенате.
А почему бы и нет? – подумал Бен. Подобные уголовные процессы всегда бывали прекрасной рекламой для прокурора. Здесь он мог порезвиться вволю. Все эти телевизионные сказки о судьях и адвокатах, которые отдают все свои силы тому, чтобы не были осуждены невиновные, – просто абсурд. Да они могут засудить любого, кого захотят. Обвинители, полицейские, представители судебной медицины – все они игроки одной команды, и все стремились выигрывать. Принцип презумпции невиновности – это просто неудачная шутка. Прокурор умело манипулировал членами жюри, большинство из которых считало: не будь обвиняемый в чем-то виноват, то и не сидел бы на скамье подсудимых.
