— Жлобы, — оценила соседей Беркутовых Олеся, потом она положила в чашку Родиона два куска сахара и заботливо размешала чай, следующую кружку получила я.
Беркутов отхлебнул и причмокнул:
— Хорошо заварен, не то что лабуда из пакетика.
— Там одна пыль, — махнула рукой Олеся, — производители не дураки, не станут полноценный лист в бумагу прятать. Подешевле положишь — подороже продашь, закон российского бизнеса.
Из коридора донеслось треньканье.
— Таня, — закричала эксперт, — у тебя мобильный нервничает.
Я поспешила в прихожую, вынула из сумки трубку и услышала голос Димона.
— Как там дела?
— Пока ничего конкретного сказать не могу, — прошептала я, — пожалуйста, поройся в Интернете. Мне нужны ответы на кое-какие вопросы. И чем быстрее, тем лучше.
— Если подождешь на трубке, то про мужика узнаешь сразу, — сказал Коробок, выслушав меня, — ща по базе пробью.
— Давай, — согласилась я, посмотрела на пол и увидела кучу обуви.
Черные, отлично начищенные ботинки Родиона, рядом с ними аккуратно поставленные, темно-синие замшевые ботильоны на модной в этом сезоне «манной каше». Те, кто решился купить себе такую обувь, отлично знают: чтобы она выглядела как новая, необходимо почти каждый день, вооружившись отслужившей свой век зубной щеткой, тщательно мыть подошву, иначе та потеряет белый цвет. А материал, из которого сделана «манная каша», зернистый, частички грязи легко забиваются в поры и с большим трудом отмываются. Мне нравятся подобные сапожки, но я их не покупаю, потому что знаю: мне жаль тратить время на чистку платформы. А вот Олеся тщательно ухаживает за своими ботильонами: они смотрелись так, словно их час назад принесли из магазина. Почему я решила, что ботинки из замши принадлежат младшей сестре? Похоже, она намного аккуратнее старшей. А чуть поодаль от ботинок Родиона валялись светло-коричневые сапоги, но оригинальный цвет сохранился лишь на голенище, нижняя часть была измазана глиной. Не стоит сомневаться, кто их носит, — Галина!
Я присела и потрогала пальцем один из комков, прилипших к подметке. Сверху он подсох, а внутри оказался сырым.
— Нашла что-то интересное? — спросила Лизавета, выходя из ванной.
Я выпрямилась и сказала в трубку:
— Димон, назрел еще один вопрос!
Лиза молча слушала мою беседу с Коробковым, но когда я вернула телефон в сумку, обиженно произнесла:
— Ну, это и я тебе могла рассказать! Похоже, ты доверяешь Коробку больше, чем кому-то другому!
Мне стало неудобно.
