Матрик, будто читая его мысли, продолжил свои объяснения:
– Понимаешь, Клэй, мир изменился. Когда-то чудовища были повсюду – в каждой пещере, в каждом лесу, на каждом болоте. Перевернешь булыжник – а под ним сидит поганый мурлог. Престольное воинство не обучено воевать с монстрами, у властей не хватает денег, вот все и решили: мол, пусть с Жутью разбираются другие. Так дела и шли, все хуже и хуже, а потом…
– А потом появились мы.
– Вот именно, – кивнул Матрик. – Все изменилось с появлением банд. Мы повыгоняли гоблинов из всех канав, уничтожили всех великанов по эту сторону Жути.
– Ага, перевернули все булыжники и убили всех мурлогов, – вздохнул Клэй.
– Точно. – Матрик подтолкнул приятеля локтем. – Ну и что делать нынешним бандам? Как добывать славу?
– Так пусть идут в Жуть, – предложил Клэй.
– Ну, там проще простого заразиться черногнилью, а этого никому не хочется. В общем, решили строить арены, вот такие, как эта… – Матрик указал на «Макситон». – И запускать Жуть в них. Нынешние банды не суются в Кромешную Жуть, просто переезжают из города в город и устраивают показательные бои, а местные загонщики поставляют чудовищ.
– А чудовища у них откуда? Все равно ведь из Жути, правда?
– Нет, их разводят, – внезапно заявил Муг с заднего сиденья.
Клэй скорчил зверскую рожу, чтобы не показать, что волшебник удивил его до усрачки. – Кого разводят? Чудовищ?!
Муг кивнул.
– Но это же чистая дурь! – с недоуменной гримасой воскликнул Клэй.
Карета доехала до набережной и резко свернула направо. Клэй, вглядываясь в освещенную факелами арену, пытался представить, какие монстры заперты в клетках под ареной, как они нетерпеливо дожидаются своего часа, как рвутся убивать или быть убитыми на глазах многотысячной толпы.
«Тоже мне цивилизация», – мрачно подумал он.
Среди жителей Пятипрестолья Денежный Холм пользовался дурной славой, но гости из дальних краев стремились именно сюда.
На северном берегу реки высились дворцы с ухоженными газонами, замысловатыми лабиринтами живых изгородей и каменными причалами, где на волнах лениво покачивались прогулочные барки и яхты с белоснежными парусами, а вот южный берег смотрелся именно так, как, по мнению Клэя, и должна выглядеть гавань крупнейшего города в Грандуале.
Здесь теснились игорные дома, притоны для любителей царапки, мрачные курильни, захудалые таверны и кабаки, непотребные бордели, шумные постоялые дворы, ломбарды, лавки менял и скупщиков краденого, а еще театры, где актеры были вдвое пьянее и вдвое скучнее зрителей.
