Листопад усмехнулся; на этот раз его улыбка вышла осенней – ясной и холодной.
«Вот ради чего он сюда явился, – подумал Клэй. – Ему нужно наше повиновение. Послушание».
– Тогда далекая республика станет Крайнией, моим герцогством, – беззаботно объявил друин. – И возможно, союзником всех Престолов Грандуаля…
– Ты издеваешься! – воскликнул Гэбриель.
Все ошеломленно уставились на него. Во взгляде Листопада вспыхнула ненависть.
– Это ты?! – прошипел он, дернув ушами.
Лицо друина исказила гримаса злобы. За меч он пока не хватался, но Клэй и без друинского «предвидения» понимал, что вот-вот начнется буча.
Однако же дальнейшее его безмерно удивило.
Оболон-хан, решив воспользоваться случаем, метнулся вперед, обнажив саблю, кроваво сверкнувшую в лучах заката. Листопад, пристально глядевший на Гэбриеля, заметил картейца лишь в тот миг, когда ханский клинок уже стремительно опускался…
И тут солнце застила тьма, а небеса с грохотом обрушились.
Ханский клинок отлетел в сторону, чудом не задев Листопада. Оболон беспомощно задрыгал ногами, потому что его голова и плечи оказались в клыкастой пасти виверны. Из глотки чудовища донесся отчаянный вопль хана и тут же стих, как только огромные острые зубы с влажным хрустом перекусили добычу пополам, отделив ноги от туловища. Виверна сглотнула, и Клэй различил, как по длинной шее в утробу комом движется картеец, точнее, его верхняя половина.
Собравшиеся завопили, началась суматоха, но никто не двинулся с места. Из страха перед чудовищем даже ханские Вороновы стражи будто вросли в грунт, боясь прикоснуться к лукам.
Листопад шлепнулся на задницу, ошеломленный тем, что все его тщательно продуманные замыслы в мгновение ока превратились в паутинку на ветру. Длинные кроличьи уши поникли. Он откинул медно-рыжие пряди со лба, встал и, запустив руку за спину, вытащил из ножен первый меч, словно высеченный из обожженного солнцем растрескавшегося камня. Воздух вокруг клинка сгустился и дрожал жарким маревом.
Все на холме уже пришли в себя после ужасной гибли Оболона. Друин оскалился на Гэбриеля, а потом повернулся, взмахнув длинными полами плаща, прошествовал под сень расправленного крыла виверны и выкрикнул:
– Ашатана!
Чудовище склонило голову. Листопад ухватился за шип, торчащий на шее виверны, и взобрался ей на спину.
Мощными задними лапами виверна оттолкнулась от земли и взмыла в небо. Несколько взмахов крыльями – и стрелой ее было не достать, но Клэй все равно ощущал исходящий от твари мерзкий запах падали, гниющей в болоте.
