Тем временем в Павловку дошли слухи, что Милентия в жандармерии истязают, добиваясь одного — кто был с ним на дороге? Поэтому, когда Гриша благополучно уехал в Турбовский район, отпала необходимость скрывать его имя. Теперь Кульчицкий мог, не подвергая никого опасности, назвать Гришу и настаивать на том, что они просто хотели покататься на велосипеде, поэтому и напали на чиновника. Хотели, мол, отнять велосипед.
Эту мысль решил подсказать Милентию Петро Волынец, которого в числе других павловских хлопцев привели на очную ставку с потерпевшим. Тот посмотрел на Волынца и сказал:
— Не он, только сорочка похожа.
— А ты знаешь, кто мог быть с Кульчицким, когда он хотел убить этого человека? — спросил у Волынца следователь.
— Знаю, — сказал Волынец.
Лерен от неожиданности поднял брови на лоб. Рыжий немец-следователь подошел к Волынцу.
— Я только не слыхал, чтобы он собирался кого-то убивать, — сказал Волынец. — Гриша Гуменчук еще до войны копил деньги на велосипед. В связи с войной деньги, конечно, обесценились. А он мечтал иметь велосипед. Бывало, увидит кого-то с велосипедом, сразу просит: «Дай покататься!» А после нападения, когда Милентия арестовали, Гриша тут же и скрылся.
Лерен и следователь обменялись несколькими фразами. Тогда Волынец сказал рыжему по-немецки:
— Вы со мной можете говорить без переводчика, я хорошо все понимаю.
— Тем лучше… — сказал рыжий. — Кто это из них говорил тебе, что он собирается на кого-то напасть?
— Никто не говорил…
— А откуда ты знаешь все?
— Догадываюсь. Я лучше старосты знаю свое село. Они дружили. Гриша мимо чужого велосипеда равнодушно пройти не мог. Что же тут думать!
— Хорошо. Ты сиди и молчи, пока я у тебя не спрошу. — И, повернувшись к Лерену: — Немедленно сюда Кульчицкого!
Тот на минутку вышел. Рыжий приблизился к Волынцу и доверительно спросил:
— Ты ни у кого из них не замечал оружия?
— Нет… Бои прошли в стороне от нашего села, так что оружия ни у кого нет. Откуда взять его? Да и запрещено иметь оружие!
— Но как это Гуменчук мог идти на такое дело без оружия? Ведь они напали на взрослого мужчину!
— Вы, господин следователь, не знаете Гуменчука. Он одним ударом кулака не то что взрослого мужчину — быка свалит. Крепкий парень. Он у нас в селе любого мог побить.
— Не пытайся меня в чем-то убедить! — раздраженно сказал следователь. — Твое дело — отвечать, мое дело — спрашивать.
— Извините, господин следователь.
Когда привели Кульчицкого, Волынец даже вздрогнул. Милентий, казалось, стал еще меньше, лицо его почернело, ссохлось.
