Спустя две недели с нашей последней встречи Дюбре снова появился при тех же обстоятельствах: выходя из офиса, я увидел «мерседес», припаркованный поперек тротуара.
Я подошел, Влади вылез из машины, обошел ее вокруг и открыл передо мной дверцу. Я с огромным сожалением загасил об асфальт только что зажженную сигарету: целых полдня я провел, так ни разу и не закурив!
Мне было уже не так тревожно, как раньше, но все-таки под ложечкой слегка засосало, когда я задал себе вопрос, что меня ожидает на этот раз.
«Мерседес» тронулся с места, съехал с тротуара, пересек проспект Оперы, преспокойно переехав сплошную осевую, и повернул к Лувру. Двумя минутами позже мы ехали по улице Риволи.
— Ну что, разогнал всех парижских булочников manu military?[2]
— Я уже целый месяц ем хлеб без корочки из супермаркета, чтобы позабыть о булочных.
Дюбре садистски хохотнул.
— И куда вы меня повезете сегодня?
— Вот видишь, как ты продвинулся! В прошлый раз ты не осмеливался задавать вопросы, а покорно ехал куда везут, как узник.
— А я и есть узник. Своего слова.
— Что верно, то верно, — отозвался он с довольным видом.
Мы приехали на площадь Согласия. Мягкая тишина, царившая в роскошном седане, резко контрастировала с шумной суетой автомобилистов, которые лавировали на площади во все стороны, норовя обогнать друг друга. Их раздраженные лица на несколько секунд появлялись за стеклами, вспыхивали выражением победы и снова гасли, оказавшись в окружении снующих туда-сюда машин. Над Национальной ассамблеей по белесому небу плыли два огромных черных облака. Мы свернули направо, к Елисейским Полям, и перед нами, сияя огнями, открылась просторная улица, прорезающая город. На горизонте виднелась Триумфальная арка. «Мерседес» набрал скорость.
— И куда мы едем теперь?
— Едем протестировать твои достижения, чтобы удостовериться, что ты готов к следующим.
Формулировка мне не понравилась. Она напомнила о бесконечных тестах, которым я подвергал своих кандидатов.
— Я еще вам не говорил, но я предпочитаю тесты теоретические, на бумаге, где надо отмечать ответы галочками.
— Жизнь — это тебе не теория. Я верю только в силу пережитого опыта. Только пережитый опыт способен изменить человека. Все остальное — болтовня, интеллектуальная мастурбация.
Справа от меня за окном проплывали деревья, потом стали видны первые очереди в кинотеатры.
— Что вы мне приготовили на сегодня?
— Ну, скажем так, мы закроем эту страницу, чтобы перейти к следующей.
