Поэтому, когда в его легких обнаружили туберкулезный процесс, он не очень-то и удивился. Жизнь мстила за грехи и за ошибки.
И вот теперь ему зябко.
…А и Б сидели на трубе. А — упало, Б — пропало. Кто остался на трубе?
2 …И УВИДЕЛ ПАСТУШОК, ЧТО ОКНА — НЕ ЗОЛОТЫЕ
В кабинете заведующей отделением жена Каштана Аня увидела трех врачей — двух женщин и мужчину.
Почему-то горела одна лишь настольная лампа, и комната была погружена в полутьму.
Аню встревожил неожиданный вызов в больницу. Но лица врачей были спокойны, приветливы. И голос доктора Гусева звучал ровно и мягко, когда он обратился к ней с просьбой — забрать из больницы мужа домой. Аня растерянно переспросила:
— Забрать домой? А разве он выздоровел?
Доктор стал терпеливо объяснять, что персонал больницы сделал все возможное для излечения Каштана. Но процесс в легких оказался настолько агрессивным и скоротечным, что остановить его, к сожалению, не удалось…
— И что же? — перебила Гусева Аня. — Вы считаете, это удастся сделать мне дома?
Возникла неловкая пауза. Наконец заведующая отделением Попова сухо сказала:
— Прошу вас, Анна Сергеевна, выслушать меня внимательно и по возможности не перебивать… У вашего мужа был обнаружен четыре месяца назад диссиминированный гематогенный туберкулезный процесс. Он протекал в острой форме. В старину это называли скоротечной чахоткой. Современная медицина умеет бороться с этой болезнью. Атака антибиотиков и других препаратов останавливает развитие процесса, подавляет активность палочек. Так вот, в ходе лечения Юрия Петровича испытали все препараты, какие есть на вооружении фтизиатров. Повторяю, все. Однако специфическая особенность организма вашего мужа такова, что он отторгает действие препаратов, и его штамм остается неуязвимым. Редчайший случай. Вот взгляните, Анна Сергеевна, на этот снимок. Видите, правое легкое поражено почти полностью. Верхняя доля левого — тоже. Новые каверны продолжают возникать в очень быстром темпе. Но мы бы не прекращали наших усилий бороться за жизнь вашего мужа, если бы не депрессия, в которой находится Юрий Петрович. Он разуверился в методе лечения, он разуверился и в нас, врачах. Его тяготит пребывание здесь. Он примирился с неизбежностью летального исхода,
Аня не выдержала:
— Но как же так! Что вы такое говорите?! Он же совсем молодой! Как можно?! Везде пишут, что туберкулез излечим! От него уже не умирают! Я сама читала!
Попова терпеливо переждала, пока Аня выскажется, и продолжала:
