Зверь шел ровно и сильно. Он понимал, что добыча от него никуда не уйдет. Страх сломит глупую олениху, и она сдастся, не в силах выдержать эту изнурительную скачку.
Однако случилось непредвиденное.
Там, куда, откинув назад голову, неслась олениха, деревья вдруг расступились, а за ними сияла на солнце полянка и дальше — ручей. На полянке сидели люди.
Обессилевшая беглянка с разгону выскочила на опушку и резко затормозила передними ногами. Она испуганно озиралась — и здесь были враги.
Коруна опомнился первым. Он стремительно метнулся к оленихе, обхватил ее сильными объятиями и воскликнул:
— Стой, голубушка! Отдохни!
И тут все увидели тигра. Он стоял у дерева и исподлобья оглядывал людей.
Каштан, не шелохнувшись, смотрел на огромного полосатого хищника.
Кондрат Игнатьевич поднялся и спокойно сказал зверю:
— А ну-ка, поворачивай назад, паря!.. Иди, гуляй и другом месте!
Тигр постоял немного, затем нехотя повернул назад. Уходил он не спеша, с достоинством.
Кородеры словно очнулись от оцепенения. Они подошли к дрожащей пленнице. Жерехов принес веревку, и они с Коруной стреножили животное. Довольный Коруна сказал:
— Очень кстати пожаловала! Ужин будет знатный.
Каштан повернулся к нему и недоуменно спросил:
— А при чем тут ужин?
— При том, что будет свеженькая дичь.
— Ты с ума сошел, что ли? — воскликнул Каштан — Ее надо отпустить. Она от тигра сбежала. Сам же ее спас!
Жерехов, усмехнувшись, бросил:
— Считай, что тигр уже сожрал ее.
— Но мы-то — не тигры! — в сердцах сказал Юрий.
— Чего ты хочешь, интеллигенция? — с иронией спросил Коруна. — Чтоб мы отпустили ее обратно? Чтоб ее слопал этот зверюга? Ты о его ужине заботишься? Так надо понимать?
Каштан растерянно посмотрел на Кондрата Игнатьевича. Тот угрюмо проговорил:
— Худое это дело, парни. Негоже так поступать.
Но Коруна с Жереховым и не подумали отпускать олениху. Вечером они развели огромный костер, закололи пленницу, разделали тушу и поджарили ее на вертеле. Медные отблески пламени играли на их лицах.
А первый кусок горячей, аппетитно пахнущей оленины Жерехов принес не кому-нибудь, а Каштану:
— Рубай, земляк! — сказал он, протягивая ему мясо. — Чего уж теперь-то! Бобик сдох.
Каштан отвел его руку, поднялся и резко сказал:
— Подавитесь вы этой олениной!
Он повернулся и пошел к ручью. Сел там на берег и задумался.
К удивлению Коруны и Жерехова, есть изюбря отказались и Овчинниковы, и Кондрат Игнатьевич с Кешей.
— Надо же! Какие чистюли ходят нынче по тайге! — бросил Коруна. — Ну тот, слюнявый интеллигент — еще ладно. Он форс держит. А это мужичье чего выкобенивается?
