Лонни подумал, что его враждебность уменьшится, если постановление доставлю я, а не полицейский в форме.
— Насколько опасен этот парень?
— Не очень, если не выпил. Тогда его может вывести из себя что угодно. Сделай, что сможешь, но если тебе что-то не понравится, мы попробуем что-нибудь другое. В своем роде, он даже благороден… или, во всяком случае, неравнодушен к хорошеньким девочкам.
— Я не хорошенькая и не девочка, но оценила твою мысль.
Я проверила документы и убедилась, что у меня есть правильный адрес. Снова в машине, я сверилась с путеводителем Томаса по Санта-Терезе и Сан Луис Обиспо, листая страницы, пока не нашла свою цель. Доехала кратчайшим путем до шоссе 101 и двинулась на юг.
Машин было немного, и дорога до Пердидо заняла девятнадцать минут, вместо обычных двадцати шести.
Мне в голову не приходит ни одной хорошей причины, по которой человека тащат в суд, но по закону обвиняемому в уголовном или гражданском деле должно быть представлено подобающее уведомление. Я доставляла повестки, вызовы в суд, постановления о наложении ареста на имущество и другие судебные распоряжения, предпочтительнее из рук в руки, хотя были и другие способы.
Адрес, который я искала, был на Калькутта стрит, в центре Пердидо. Угрюмо выглядевший дом был покрыт зеленой штукатуркой, окно впереди заколочено листом фанеры. Впридачу к разбитому окну кто-то (несомненно, Винни) пробил в двери дыру на уровне колена, а затем сорвал ее с петель. Несколько стратегически расположенных кусочков дерева были прибиты к дверной раме, делая невозможным использовать дверь по назначению.
Я постучала, а потом нагнулась и заглянула в дыру, что позволило мне увидеть мужчину, приближавшегося с другой стороны. На нем были джинсы, и у него были худые коленки.
Когда он наклонился к дыре со своей стороны, все, что я смогла увидеть — это покрытый щетиной раздвоенный подбородок и рот с рядом кривых нижних зубов.
— Да?
— Вы — Винни Мор?
Он отодвинулся. Последовало короткое молчание, затем приглушенный ответ.
— Смотря кто спрашивает.
— Меня зовут Кинси Миллоун. У меня есть бумаги для вас.
— Что за бумаги?
Его тон был мрачным, но не враждебным. Запахи уже веяли через дыру: бурбон, сигареты и жвачка «Джуси фрут».
— Это запретительное постановление. Вы не должны оскорблять, приставать, угрожать, преследовать или раздражать вашу жену никаким образом.
— Чего-чего?
— Вы должны держаться от нее подальше. Вы не можете контактировать с ней по телефону или по почте. В следующую пятницу будет судебное слушание, и вы обязаны присутствовать.
