Мой офис находится в маленьком двухкомнатном бунгало, с ванной и кухонькой, расположенном на маленькой боковой улочке в центральной части Санта-Терезы. Оттуда можно пешком дойти до здания суда, и что более важно — это дешево. Мое бунгало стоит посередине между двумя такими же, как домики трех поросят.
Домик выставлен на продажу уже целую вечность, что значит, меня могут выселить, если вдруг найдется покупатель.
После разрыва с Чини, не могу сказать, что у меня была депрессия, но мне совершенно не хотелось напрягаться. Я не бегала неделями. Может, «бег» слишком хорошее слово, поскольку беганье обычно подразумевает скорость девять километров в час. То, что делаю я, можно назвать медленной трусцой, что лучше, чем быстрая ходьба, но не слишком.
Мне тридцать семь лет, и многие известные мне женщины жалуются на прибавку в весе, как побочный возрастной эффект, явление, которого я надеюсь избежать.
Должна признать, что мои привычки в еде не являются такими, какими им следует быть.
Я поглощаю много вредной еды, особенно гамбургеров с сыром из «Макдональдса», при этом употребляя меньше девяти порций свежих овощей и фруктов в день (воообще-то, меньше одной, если не считать жареной картошки). После расставания с Чини я подъезжала к окошку, где продают еду на вынос, чаще, чем это было полезно для меня.
Теперь пришло время встряхнуться и взять себя в руки. Я поклялась, как делала почти каждое утро, что начну снова бегать с завтрашнего дня.
Между телефонными звонками и бумажной работой я дотянула до полудня. На обед я съела
коробочку обезжиренного творога с капелькой салсы, такой забористой, что у меня выступили слезы. С момента, когда я сняла крышку, до того, как выбросила в корзину пустой контейнер, прошло две минуты. Вдвое больше, чем мне нужно, чтобы слопать гамбургер с сыром.
В 1.00 я села в свой «мустанг» и отправилась в юридическую фирму Кингмана и Ивса. Лонни Кингман — мой адвокат, который еще предоставил мне место для офиса, когда меня
уволили из страховой компании Калифорния Фиделити, где я проработала семь лет. Не буду вдаваться в унизительные детали моего увольнения. Когда я оказалась на улице, Лонни предложил мне пользоваться пустым конференц-залом, временный рай, где я могла зализать раны и перегруппироваться. Через тридцать восемь месяцев я открыла собственный офис.
Лонни нанял меня, чтобы доставить судебное запретительное распоряжение человеку из Пердидо, по имени Винни Мор, чья жена обвинила его в преследовании, угрозах и физическом насилии.
