А! Там, в Меране, есть цветущий сад – терраса, где мужчины сидят под сенью платанов и пьют местное мягкое пиво, сытное и свежее. Туда приходят, покачивая плечами, девушки с большими влажными глазами и длинными коричневыми ногами.
Они вставляют жемчужины в пупки и носят изумрудные серьги, а когда они бросают на тебя долгие неторопливые взгляды, между тобой и представлениями добропорядочного христианина течет медовая река, и всякая воля к сопротивлению улетучивается, как чайки с берегов Кровавого Форленда… Так вот…»
Лицо Фэй исказилось яростью и отвращением: «Исповедь! Тьфу! Опять одно бахвальство!» Она принялась расхаживать по кабине: «Шаулы совершенно правы. Земные варвары ни о чем не думают, кроме низменных инстинктов».
«Зачем же так, дорогуша…»
«Никакая я тебе не дорогуша! Я – агент Земли! Увы! Если бы я не выполняла важнейшее задание в моей жизни, я тут же вернулась бы на Землю и убежала бы от тебя как можно дальше – с глаз долой, из сердца вон!»
«Успокойся, не волнуйся. Ты не знаешь, как хорошо ты выглядишь, когда розовеешь от злости!»
Фэй горько рассмеялась: «От злости? Ты слишком много о себе думаешь!» Она решительно направилась в камбуз, налила себе миску супа и в угрюмом молчании съела суп, закусывая сухариками.
Все еще не глядя на Пэдди, она произнесла в сторону: «Мы приземлимся через пару часов».
Пэдди воспринял это замечание как приглашение присоединиться к ней за столом. Он сел напротив и стал задумчиво жевать один из ее сухариков: «Печально, что такая ответственность возложена на пару отъявленных грешников… Вот если бы с нами был отец О'Тул, он нашел бы инструкцию Сына с Шаула, спрятал бы ее под рясой, вернулся бы на корабль – и никто не посмел бы ему помешать».
«Отец О'Тул далеко, – язвительно отметила Фэй. – Нам придется самим решать поставленную залачу. Хотя я очень хотела бы, чтобы священник был со мной, а ты остался в Скибберине… Возникла проблема, которую ты упорно стараешься не замечать. Шаул – не Лористан. У шаулов мозги работают лучше, чем у любых других потомков людей, причем они страшно подозрительны».
«Гмм! – Пэдди нахмурился, постукивая пальцами по столу. – Если мы притворимся журналистами, никто не станет нас спрашивать, почему мы фотографируем всякие закоулки».
Фэй ворчливо согласилась: «Ты – похабник и вор, но время от времени тебе приходят в голову удачные идеи».
Некоторое время они молчали. Фэй внезапно взглянула на Пэдди, широко раскрыв глаза: «Нам придется приземлиться на центральном космодроме – потому что другого у них нет… И снова нас могут поймать – только шаулы гораздо осторожнее и тщательнее остальных. Что, если они зарегистрируют твою психограмму?»
