— Очная ставка? Боже, сколько формальностей… Знаете, чтобы избавить и себя, и вас от ненужных хлопот, дурацких формальностей, я готова признать… вернее, готова просто согласиться с тем, что я была в своей квартире недавно. Дожили! Дожили! Приходится отвечать на вопрос о том, когда ты был в собственной квартире, зачем ты приходил в собственную квартиру, чем ты занимался в собственной квартире! — Равская подняла руку кверху, как бы призывая в свидетели высшие силы.
— О том, чем там занимались, мы поговорим позже,— пробормотал Демин.— Скажите, Ирина Андреевна, как давно вы были в своей квартире? Только, пожалуйста, не надо столь близко к сердцу принимать наши вопросы… Так когда же?
— Может быть, с месяц… Хотя, подождите. Я что-то купила недавно… Да, соковыжималку! В моем возрасте, согласитесь, из всех напитков надо отдавать предпочтение сокам. Так вот, эту соковыжималку я и забросила к себе на квартиру. Мне неудобно было с ней по городу таскаться… Надеюсь, этим я не совершила ничего предосудительного?
— При обыске в доме Татулина найдены порнографические снимки.
— И этим он занимался?! — Равская вскочила.— Боже милостивый! Я считала, что он просто дурак. Ведь, между нами, он дурак, вы не могли этого не заметить. Но порнография! Это же грязь!
— Совершенно с вами согласен,— сказал Демин.— По предварительным данным снимки эти сделаны в вашей квартире. Как вы это объясните?
— Я наказана за свою доверчивость. И поделом. Он приходил сюда, этот прохвост, и… и чуть ли не падал в ноги. Есть у него лакейская привычка падать на колени, когда просит что-нибудь… У него дрожали руки, в глазах стояли слезы, он просил у меня ключ, и я всерьез испугалась, что если я ему этого ключа не дам, то он покончит с собой здесь, на ковре… А когда я дала ему ключ, то он устроил в моей квартире, простите, бордельеро, как сейчас говорят! Как я его ненавижу! Ведь то, что вы здесь,— это его заслуга, не так ли?
— Он утверждает, что валюту для продажи дали ему вы,— повторил Демин.
Ноздри у Равской трепетали от возмущения, грудь поднималась высоко и часто, сигарету она курила, не выпуская изо рта, по комнате ходила быстро и взволнованно. Но Демин, наблюдая за ней, заметил, как Равская, проходя мимо большого зеркала, не забывала быстро окидывать себя взглядом, как бы проверяя, достаточно ли она взволнована, в меру ли потеряла власть над собой.
— Послушайте! — Равская неожиданно остановилась перед Деминым.— Может быть, вы просто ошибаетесь?! Ведь не может этот кривоногий, пузатый, глупый и тщеславный человек настолько заинтересовать женщину, чтобы она согласилась сфотографироваться… Нет, я не верю в это!
