— Ты против Набокова?
— Я за Набокова. Знаешь, сколько просят спекулянты за этот томик?— Демин взял книгу за уголок и потряс ее в воздухе, словно бы для того, чтобы участковый мог определить ее стоимость.— Сто рублей за книгу.
— Но, может быть, это не ее книга, не исключено, что она взяла ее у кого-то почитать?
— Да какое это имеет значение?! Ты видишь, что в этой комнате все вещи от виски до сапог поют в один голос? И мне не нравится этот голос. Он напоминает мне голос той дамы, которая звонила недавно.
В этот момент из книги, которую держал Демин, выпал небольшой синий листок бумаги и, раскачиваясь из стороны в сторону, упал на пол. Демин поднял его, внимательно осмотрел, и его хмурое лицо осветилось чуть ли не счастливой улыбкой.
— Ну вот,— сказал он,— и эта бумажка тянет все тем же сипловатым голосом. Лира. Самая настоящая итальянская лира, которую гражданка Селиванова использовала в качестве книжной закладки. Правда, стоит она пятак, не больше. Но это ерунда… Меня настораживает странный хор вещей, предметов, ночных телефонных звонков, непонятных поручений… Верно, Толя? — подмигнул Демин младшему Пересолову.— Уж поскольку я освободил тебя сегодня от работы… Ты не против, если мы немного покатаемся?
— Да нет… Можно,— он оглянулся, посмотрел на Василия, но тот молчал с каменным лицом, как бы сняв с себя всякую ответственность за брата.
— Тогда одевайся. Поехали! А снег, снег-то валит… Эх, Наташа, такого снега лишить себя, такой погоды! Зачем так торопиться? Не понимаю.
И опять машина мчалась по заснеженным улицам, с торопливым пощелкиванием неутомимо работали «дворники», сгребая с ветрового стекла мокрое месиво, чертыхался водитель, глядя, как скользят на переходах прохожие, как шарахаются они в сторону, увидев возникшую рядом машину, и молчал, вжавшись в сиденье, Демин, сонно поглядывая на дорогу, на размытые контуры домов, на тусклые, словно плавающие в снегу огни светофоров.
— А этот… Григорий Сергеевич, звонил Селивановой?— спросил вдруг Демин.
— При мне нет,— ответил Анатолий.— Вы хотите зайти сейчас к нему?
— Нет. И тебе не стоит. Уточним номер дома, квартиру, фамилию. И отчалим восвояси. Не готов я с твоим приятелем всерьез поговорить. Вот поработаю над собой, подготовлюсь…
— А, черт! — воскликнул водитель, выравнивая машину.— Заносит.
— Не торопись, Володя… Успеем. Уж теперь-то мы должны успеть. Насколько я понимаю, Григорий Сергеевич не из тех, кто выбрасывается из окон, а, Толя?
