Только упертость его ничего не давала - тот, кто сидел в воде стаскивал Митрофана к себе. Явно зверь-рыбу зацепил...
- Бросай, чудило! - заорал я. - Тебя сожрут, кто банкет готовить будет?
Послушался, бросил.
Только вместо того, чтоб помочь мне, как хороший друг другу помогает, он бошку свою в небо задрал и стал там что-то разыскивать. Я и сам из любопытства посмотрел - ничего. Ругаться с ним не стал, плюнул только выразительно. Только плюй- не плюй так всегда в первый день получается. Восторженный какой-то...
А потом слышу "бах!" и визг рикошета...
Гляжу я на Самопала, а тот на меня таращится.
- В кого попал? - спрашиваю, а потом и сам голову вверх деру. Ничего. Облака, ветер... Птиц и тех нет...
Мефодий от ошеломления бинокль достал, словно ни своим, ни моим глазам не доверяет. Руки у него ходуном ходят - ясно видно, что страшно крикнуть хочет - вон он, там! Туда смотреть...
Только как мы глазами по горизонту не мели и зенит не рассматривали, повода для радости не нашлось. Слова продолжали висеть гроздьями на кончиках языков, но повода сорваться для них не обнаружилось. Напряжение разрядил Самопал. В сердцах друг мой сказал такое, что в книжках говорят только отрицательные персонажи.
- Ты слышал?
- Не глухой, чай... - отозвался я, все еще пытаясь найти глазами загадочный кусок железа.
- Может птица? -предположил осторожный во всем Мефодий. - Или зверь...
Он еще чуть-чуть подумал.
- Или рыба...
- Я только одну птицу знаю, которая так кричит, когда в неё стреляют. Я её в музее транспорта видел: железнодорожный рельс её зовут. Ты что палить-то начал? Увидел чего?
Он плечами пожал.
- Ничего я не увидел. А стрельнул от восторга...
Ну что тут скажешь? Правильно ничего. Все плохое, что я о своем друге могу сказать, он уже знает. От меня же...
- Предлагаю считать это рикошетом по металлу, - говорю я. Мефодий с интересом смотрит на меня, ничего, впрочем, не понимая.
- Будем считать, что ты, брат, чуть не сбил космический корабль пришельцев.
И снова мой друг промолчал.
- Мы ведь отдыхать прибыли? Ну и давай отдыхать, разыгрывая поиски чужого разума на фоне девственной природы. Рикошет имел место? Имел! Факт есть факт. Его надлежит отметить, но всерьёз не принимать.
- А что надо воспринимать всерьез, - спрашивает он на автомате. Ну так я его к этому вопросу и подводил.
- А всерьез надо воспринимать разбивку лагеря и подготовку банкета.
Размечтался я.
Мефодий как про лагерь услышал, бросился птерокар собирать. Собрал, конечно.
