- Как же ты машину вел? - спрашиваю. - Или тебя кто-то под руку толкал?
- Если б меня кто-то толкал, то мы бы с тобой по земле как два куска масла по бутерброду размазанные сейчас лежали бы. Тут, напротив, высокое мастерство!
- Ангел у нас, что ли образовался, - не слушаю я его. - Говорят у пьяных и влюбленных такие должны быть... А теперь, наверное, и дуракам по ангелу полагается... Тем, особенно, которые на неисправных трассерах разъезжают.
Григория мои слова развеселили.
- Если дураков добавить к влюбленным, то получится такая прорва людей, что ангелов на всех не хватит.
А ты представь, во что это выльется для небесной канцелярии!
Я представил, и мы как два старых дурня заржали. Потом я себя в руки взял.
- Их и не хватает. Вон сколько людей гибнет. Но хочу тебя обрадовать. На нашу долю досталось.
- На мою больше.
Он закатал штанину, показывая синяки и ветвистый синий след от удара током.
- Да я не об этом, - махнул рукой я. - Ангелы нам достались. По крайней мере, один на двоих точно есть!
-Ладно. Давай выход из этого... Этой неприятности искать...
Собственно, проблемы выйти не существовало, только вот очень не хотелось выходить туда, где это этим туманом дышать придется. Что он из себя представляет? И что случится, если его дозу внутрь принять? Хвост вырастет или вообще окочуришься?
Уселись мы друг напротив друга, смотрим, глазами лупаем. Понимаем, что ничего нам другого не остается. А страшно...
- Интересно каково это на вкус... - спрашиваю товарища.
А Мефодий поддает туман ногой и злобно так, словно я тут самый виноватый, отзывается.
- Может, если и попробуешь, то и рассказать-то уже не успеешь. Может это фосген какой-нибудь или вовсе хлорциан.
Он неловко, по-медвежьи, переступил ногами, словно туман мешал ему двигаться. А может это совесть у него в ногах путалась, ходить мешала. По его ведь милости...
Я уже сообразил, почему такая чехарда пошла. Вообще винить кого-либо, кроме самого Мефодия нельзя.
- Че-е-е-рт!
- Ты еще руки заломи. Устроил тут, понимаешь, плачь Ярославны... Давай-ка думать, как выбираться из этой каки...
- А чего тут думать? Открой дверь да выберись. С этого света на тот.
Нервы сдали у товарища. Он в озлоблении пнул стену.
Я, как в себя пришел, первым делом живучести нашего трассера удивился, а выходит напрасно. Стена, словно ждала сигнала, со скрипом её кусок выломился и заскользил наружу, словно кто-то тянул её на себя.
Чувство опасности взревело сиреной... Я схватил ствол, а Мефодий прыгнул назад, и шум его падения заглушил мой выстрел. Я стрелял навскидку в мелькнувшую в проломе длинную тень.
