– Нет, нет! Это прекрасная мечта. Чудесная мысль, правда-правда. Но мы обсуждали ее годы напролет, и за это время так и не сумели раздобыть денег, так и не начали продавать ваши торты. У нас нет никакой поддержки. Никто не верит, что у нас получится.
– Я отказываюсь с этим соглашаться. Я лучший кондитер во всем королевстве, это скажет любой, кто пробовал мои торты и пирожные.
– Кажется, вы не понимаете…
Кэт отставила чашку, не сделав ни глоточка.
– Что я должна понимать?
– Вы дочь маркиза. Посмотрите вокруг. Взгляните на вещи, которые у вас есть, на жизнь, к которой вы привыкли. Вы не знаете, что значит работать каждый день, чтобы прокормить себя и сохранить крышу над головой. Вы не знаете, каково это, быть бедной. Быть служанкой.
– Мы будем не служанками, а коммерсантками.
– А еще, – сказала Мэри-Энн, – вы можете стать Королевой.
Кэт шумно выдохнула.
– Я хорошо умею считать, – продолжала Мэри-Энн, – и могу точно сказать: никогда наша маленькая, скромная кондитерская не даст вам того, что сможет предложить Король. Наряды, вкусная еда, обеспеченное будущее…
Глаза у Мэри-Энн затуманились, и, хотя ее слова казались Кэт ужасно скучными и практичными до скрипа зубов, она поняла, что Мэри-Энн уже не впервые прикидывает, каково это – не быть простой служанкой.
– Да, – ответила Кэт, – но для этого мне пришлось бы выйти за короля… Я с трудом выдерживаю и пять минут, пока танцую с ним вальс. Как же мне выносить его общество целую жизнь?
Ей показалось, что Мэри-Энн готова броситься на защиту его величества, но служанка задумалась.
– Он немного странный, правда?
– Не немного.
– И нет никакой надежды, что вы сможете его полюбить?
Кэт подумала о Короле – пухлом, ребячливом, взбалмошном и непостоянном, как ветерок. Она представила себе их свадьбу. Вот она наклоняется, чтобы поцеловать его, и его курчавые усы щекочут ей губы. Придется слушать его хихиканье и носиться рядом с ним вприпрыжку по коридорам замка. Любоваться, как он скачет на одной ножке от радости, что выиграл партию в крокет. Ее передернуло.
– Боюсь, у меня вряд ли получится.
Окончательно соскользнув с кровати на пол, Мэри-Энн налила чаю себе.
– Ну, у вас есть еще три дня на раздумья. Может, за это время ваше сердце смягчится.
Кэт прикрыла глаза, радуясь, что разговор окончен. Ей совершенно не хотелось больше думать об этом, хотя и было очевидно, что вернуться к этому еще придется. Скоро мать потребует, чтобы она напекла пирожных к послеобеденному чаю в замке. Скоро ей предстоит встретиться с его величеством лицом к лицу.
