Мэри-Энн кивнула.
– Он держался очень спокойно, а Король был… ну, вы и сами знаете, каков он. – Губы у нее растянулись в лукавой улыбке. – Может, лучше называть его вашим суженым?
– Совсем не лучше! – Кэт опять упала на подушки. – Сил нет даже думать обо всем этом.
Мэри-Энн рассмеялась.
– Ах, понимаю. Это, наверное, утомительно, быть фавориткой самого Короля!..
– Мы с тобой говорим об одном и том же человеке? О коротышке, толстяке со смешной курчавой бородкой? Том самом, что без конца хихикает?
Мэри-Энн присела на краешек кровати.
– Не будьте злюкой. Подумать только, ведь если бы вы оказались в замке вместе с нами, Король защищал бы вас от чудовища. Или, по крайней мере, приказал бы Пикам защищать вас. Это гораздо более практично, в таких-то обстоятельствах. Все это почти романтично. Так давайте же скорее обсуждать вашу помолвку!
Мэри-Энн улеглась рядом с Кэтрин и с мечтательным вздохом поправила подушку под головой.
Кэтрин приоткрыла один глаз.
– Не верю, что ты это всерьез.
– Вы о чем?
Отбросив одеяло, Кэтрин спустила ноги.
– Ты короля-то нашего видела? – спросила она, поправляя ночную сорочку. – Практично? Романтично? Вздор! Я за него не пойду!
Мэри-Энн села.
– Но почему? Вы же станете Королевой.
– Не хочу становиться Королевой! Я хочу… не знаю. Если уж выходить замуж, хочу, чтобы все было романтично, чтобы была страсть. Хочу влюбиться.
Кэт налила себе чаю, и ей совсем не понравилось, что ее руки при этом сильно дрожали. Она была смущена – разговорами о Короле, известиями о Бармаглоте… но больше всего своим сном, и она прекрасно это понимала.
Чувства. Страсть. Любовь.
Никогда прежде она их не испытывала, но ей казалось, что все это было похоже как раз на ее сон. И на Джокера, с его мимолетной улыбкой и остроумными замечаниями. Ей казалось, что она могла бы разговаривать с ним часами, месяцами и годами, и ей никогда бы не надоело.
Но…
Джокер был придворным шутом. И это было невозможно.
Тяжело вздохнув, Кэт попыталась спуститься с небес на землю.
– Все это совершенно неважно, – заговорила она, больше обращаясь к самой себе. – Замуж за Короля – вот еще, вздор! Я хотела открыть кондитерскую. Вот этого мне хотелось всегда.
Мэри-Энн сползла на край кровати.
– Я, конечно, тоже этого хочу. Но, Кэт… Кондитерская, хотя мы столько о ней говорили, всегда была… ну… чем-то вроде глупой и легкомысленной мечты, вам не кажется?
Кэт обернулась к ней, пораженная изменой в самое сердце.
– Глупой?
Мэри-Энн подняла руки вверх, как бы сдаваясь на ее милость.
