— Что ты говоришь? Значит, война?
— Война не война, но дело серьезное.
3
Начало лета не принесло успокоения. Белокитайцы, чувствуя за спиной поддержку, продолжали вызывающе бряцать оружием и десятого июля напали на КВЖД. Дипломатические отношения еще сохранялись, советское правительство делало все возможное, чтобы не допустить войны.
В эти дни Николай Журба, назначенный заместителем Гребенникова, приехал из Москвы в краевой центр.
Главный инженер филиала Гипромеза Радузев, человек болезненный, весь в черном, даже в черной рубахе, машинально подавал ему планшеты, ватман, папки с записями, ничего не объясняя и не определяя своего отношения к проектировавшемуся заводу. Он был чем-то смущен и не мог скрыть этого.
Провозившись часа два с материалами, Журба спросил, как велось проектирование завода, кому поручена эта работа. Радузев ответил не сразу.
— О, это очень сложно. Предварительный проект разрабатывался в Ленинграде, но дела не довели до конца; проекты по сырьевой базе металлургического комбината возложены разработкой на Томск, там еще в 1926 году организовали специальное бюро, которое должно было изучить угольный бассейн, выбрать площадку, провести топографические и другие подготовительные работы. Но и там ничего существенного не сделали. Потом работу взвалили на наш филиал.
— Та-а-ак... — протянул Журба. — Утешительного мало. А кто главный инженер проекта?
— Собственно говоря... Такого фактически нет. Мне поручили... Но я... не считаю себя главным инженером проекта... Я отказывался не раз. Последнее заявление подано три дня назад начальнику филиала инженеру Грибову.
— Почему вы так относитесь к проекту? — спросил выведенный из равновесия Журба.
— Комиссия выезжала. Точки намечены. Но окончательного решения не приняли. На какой площадке остановятся, сказать не могу. Моего мнения не спрашивали.
— Ну, а если б спросили?
— Что мое мнение!
— А мне хочется выслушать именно ваши соображения.
— Как угодно. Мне кажется, наиболее подходящей является тубекская точка, хотя комиссия, приезжавшая из Москвы для выбора площадки, вообще сняла Тубек с изысканий.
— Почему?
— Мне об том не говорили.
— А вы свое мнение высказали комиссии?
— Высказал. Но со мной не посчитались. Мне в конечном счете стало все безразличным.
— Ничего не понимаю, — перебил Журба. — Вы главный инженер проекта. Ваша подпись стоит на документах. Как может быть вам безразлично, где ставить завод? Вы что — инженер или амеба?
