Маша робко взяла в руки мокрую прядь Сонькиных волос.
— Здесь короче! — приказывает Соня.
— Как короче? Неровно же будет…
— Короче, говорю!
Маша безропотно выполняет указания гадюки. Она так напугана, что даже не думает о мести крикливой бабе. Скорее баба будет мстить Маше. Но за что?! Ведь она просто повинуется приказам:
— А здесь длиннее оставить. И здесь!
В зеркале Соне хорошо виден чудовищный куст из разной длины прядей, что разрастается у нее на голове. И глаза Маши ей видны, а в них дикий и бессмысленный ужас: почему я? неужели это со мной? На мгновение Соня почувствовала жалость к этой девчонке, но потом, не найдя ни одной морщинки на ее круглом лице, подавила зародыш сочувствия. Ну что, пожалуй, хватит? И она решительно встала.
— У вас клиент всегда прав? Так вот я не заплачу за эту работу. Я права, девушки?
Парикмахерши хмуро переглядываются.
— Вот так вот, Маша. Ужасная, чудовищная стрижка. Книгу жалоб!
Администраторша достает книгу жалоб и с готовностью несет ее Соне. Все что угодно, лишь бы та поскорее ушла. Соня хватает амбарную книгу советских времен, подходит к столику возле зеркала, на котором стоят бутылочки с гелями, лаками, и смахивает все на пол, водружая на стол жалобную книгу. Листает до свободной страницы, приговаривая:
— И что пишут? Хамите… Конечно, хамите. Вот еще химию плохо сделали, у женщины волосы отвалились. Опять хамите… И я напишу: хамите!
Быстро направляется к выходу.
— Хулиганка! Я сейчас милицию вызову! — кричит администраторша.
— Народную дружину не забудь!
Но тут неожиданно пришла в себя Маша:
— Швабра!
— А ты — жирная шлюха! — (Это было неправдой. Маша была пухленькой, но не жирной.) — Подстилка шоферская! — (И это тоже не так. Маша с Ромой никогда не спала.)
— Да я б с таким лицом, как у тебя, всю жизнь паранджу носила!
Администратор пытается схватить Соню за руку, но она отталкивает ее и бежит к выходу.
— Цирюльня совковая!
И, хлопая дверью, выбегает на улицу.
_____
Она выбегает на проезжую часть улицы, телом намереваясь остановить автомобиль. Но роскошный BMW аккуратно объезжает женщину с кошмаром на голове, не без основании приняв за городскую сумасшедшую. Другая машина проезжает мимо Сони, окатив грязью с ног до головы. Но почему мы так капризны? Все — девчонки из рабочих кварталов, барышни в очках в городских библиотеках, надменные и дорогие девушки с несмываемым загаром, перезрелые бабешки с узловатым варикозом. И Соня тоже. Но она работает над собой. Поэтому, когда старый «Москвич» юрко выруливает из потока и останавливается перед ней, она спокойно садится в машину.
