— Хочется дать ему по репе! — кричит она в трубку мобильного.
— Юлька хочет дать ему по репе! — дублирует Соня в городской телефон Нонке.
А Нонна помешивает белье в чане:
— Не знаю, что делать, но чувствую, что что-то надо делать! Надо заявить о себе миру!
Раздается сардонический хохот матери, уже простившейся с телевизором и теперь преспокойно раскладывающей пасьянс.
— Кому вы интересны-то?
Нонна резко оборачивается и встречается глазами с фотографией Феди на стене, подбегает к ней и изо всех сил втыкает булавку в глаз бывшего мужа.
— Мы все-таки напишем книгу о себе.
Соня от неожиданности садится на маленький диванчик на кухне и повторяет ее слова Юле на мобильный:
— Вот Нонка говорит, что мы должны написать эту книгу.
Жорик появляется в дверях и подозрительно принюхивается:
— Какую книгу?
— Жора, уйди!
— Нет, скажи, какую книгу?
Юля щелкает пультом, выключая телевизор со злостным Семеновым.
— Про что мы напишем? Неужели про эту ерунду, про которую у Лосевой трепались?
Соня исправно передает:
— Ноник, Ю спрашивает, про что все же будет книга?
Жорик напирает:
— Это я спрашиваю, про что? Что за бессмысленное занятие?
Соня, покружившись по кухне, уходит в ванную и запирается там. Жора остается за дверью, колотит в нее и требует объяснений.
Нонна же с трубкой около уха опрокидывает бак с бельем в свою старенькую ванну. Запыхавшись, садится на край, отдышаться, и, несмотря на усталость и густой пар от белья, продолжает соблазнять перспективами затеи:
— Вы представляете, сколько баб сейчас посмотрело эту передачу. Сколько женщин подошли к зеркалу, посмотрели на себя и спросили у этого самого зеркала, неужели я некрасива? Неужели это всё? Юность испарилась, молодость обманула, зрелость напугала. А где же счастье? Где оно?! Нет, мы немедленно должны написать книгу.
Араксия Александровна заглядывает к дочери:
— Еще одна авантюра.
— Да, я понимаю, что это авантюра, — кричит Нонна в трубку. — Но ни к чему не обязывающая. Правда же?
Как и подруги, Юля тоже оказалась в ванной. Но в отличие от той, которая воспользовалась ею как убежищем от любопытного и ревнивого к чужой фантазии мужа, и от другой, которая стирает там, как заправская прачка, не жалея красивых рук, Юлька использует ее по прямому назначению — наполняет свою гигантскую лохань водой и пеной.
— Погодите, девочки. Это дело серьезное, а у меня татуировки. Сонька, спроси ее, это она серьезно? Ноник, ты действительно хочешь, чтобы мы написали книгу про нас?
