Первое дело | страница 15

- Мы думаем только, что ты украл орехи из нашей кучи, - сказал комиссар. - Сейчас мы проведём допрос. Тебе, к сожалению, придётся сидеть на полу

Бельчонок сел на пол, недовольно поглядывая на полицейских.

- Как тебя зовут? - спросила Жаби.

- Вальдемар, - сказал бельчонок.

Комиссар записал.

- Где ты живёшь?

- Да вы же и так знаете! Вон там, чуть в сторонке.

Комиссар записал и это.

- Зачем ты украл наши орехи? - спросила Жаби.

Бельчонок вздохнул. А потом начал издалека:

- Вы не представляете, как мне не хватает моих орехов. Всего у меня пятнадцать тысяч семьсот четыре ореха. Но двести четыре из них прошлой ночью пропали. Всё равно как если бы двести четыре маленьких детёныша не вернулись домой. И я не знаю, где они. Хорошо им или плохо? Я так скучаю! Я только и думаю, что о моих пропавших орешках. У вас есть дети?

Комиссар и Жаби покачали головами.

Бельчонок продолжил свой длинный и запутанный рассказ. Комиссар не всегда понимал, говорит он о детях или об орехах. Иногда в истории и в дупле появлялись и исчезали новые животные, хотя, возможно, это тоже были орехи.

Комиссар не перебивал его. Жаби тоже. Она хотела стать настоящим полицейским.

Иногда они вставляли коротенькое «ага», чтобы поддержать рассказчика.

Бельчонок утверждал, что знает все свои орехи в лицо. У каждого было имя. Он даже их дни рождения справлял, так он говорил.

- Ты что же, их не ешь? - спросила Жаби.

- Ем, - сказал бельчонок. - Когда надо. Но только от голода.

И рассказ продолжился. Теперь речь шла о любви и влюбленности.

- Надеюсь, вы знаете, что такое любовь? - спросил бельчонок.

- Я слишком стар для любви, - вздохнул комиссар.

- А я ещё маленькая, - сказала Жаби.

- Сердце любой белки разорвётся на части, если лишить её того, что составляет единственный смысл её жизни. Орехов.

Так он говорил до тех пор, пока комиссар снова не уснул и не упал головой на стол, вскрикнув «Ай-ай!», потому что ударился шишкой.

- Бессонные ночи, - объяснил комиссар немного пристыженно.

Ну всё, пора что-то решать. Как им поступить?

- Вот ты так любишь орехи, - начал комиссар. - А поставь себя на место пострадавшего. Ведь и табличка была. Придётся тебе сесть в тюрьму…

Нос у бельчонка вытянулся, казалось, он вот-вот снова заплачет.

- … Ненадолго! - добавил комиссар. - Минут на пятнадцать или вроде того. Можешь лечь на любую постель. И подумай, как чувствует себя тот, у кого тоже что-то украли.

- Я могу запереть дверь, - предложила Жаби.

- Нет, - сказал комиссар. - Не люблю запертые тюрьмы.