— О маскировке не забудьте, — обронил маршал и поднял бинокль.
— Есть, товарищ маршал, — быстро отозвался Сердюк.
Да, танки и самоходки в редком лесу нужно хорошо укрыть от вражеского глаза.
— Шоссе проходит там? — указал рукой маршал.
— Не шоссе, а так… С дорогами на нашем участке плохо.
— Об этом следует подумать. — Маршал вложил бинокль в футляр.
Все время, пока шли назад, маршал видел перед собой небольшую, крепко сбитую фигуру комдива, его сильную шею, туго обхваченную воротом кителя.
Миновали опасную зону, и он, шагая рядом с комдивом, сказал:
— Помню, вы ранены были в феврале. Времени прошло немного. Как самочувствие?
— Самочувствие отличное, товарищ маршал.
— Здоровье сибирское. Вы из украинцев-переселенцев?
— Нет, с Украины, товарищ маршал.
— А, вспомнил! Червонный казак…
В штабе дивизии маршал долго смотрел на карту. Двенадцать фортов, отмеченные кружочками, цепью широко охватывали пригороды Кенигсберга. За этой круговой оборонительной позицией находилась вторая — доты, бункеры, противотанковые надолбы, каменные здания, превращенные в опорные пункты. А вокруг самого города — еще один пояс фортов с толстыми стенами. Тройное каменное ожерелье!ꓺ
Маршал посоветовал Сердюку до начала штурма провести разведку боем, форсировать в одном месте канал, подготовить переправу.
Комдив проводил командующего до машины, пожелал счастливого пути.
— В Тридцать девятую… — сказал маршал адъютанту.
Чернело лентой грязное шоссе, перелески едва виднелись за моросящим дождем. Маршал смотрел вперед и молчал. Пока ехали до штаба Тридцать девятой армии, он не проронил ни одного слова — думал.
Восточно-прусскую группировку врага удалось рассечь на три части: у немцев образовались оперативная группа «Земланд» на Земландском полуострове, крупный гарнизон в Кенигсберге и Хейльсбергский укрепленный район южнее Кенигсберга, где обороняются их главные силы, бои там еще не закончились. Но через три-четыре дня враг будет сброшен в море. Затем предстоит штурм Кенигсберга.
Третий Белорусский не может рассчитывать на помощь людьми: все резервы Ставка направляет на создание мощной группировки на берлинском направлении, требуется пополнение нашим южным фронтам. Правда, после ликвидации Хейльсбергского укрепленного района противника наши боевые порядки возле Кенигсберга уплотнятся. И все же людских сил не много, хотя количество соединений внушительное. Численно штурмующих будет почти столько же, сколько обороняющихся, — один советский воин против одного гитлеровского солдата. Но ведь это не в открытом бою. Немцы сидят в фортах и дотах. Несомненно, Ставка выделит фронту наиболее мощные средства подавления противника, уже на подходе полки РГК с тяжелыми орудиями и минометами. Достаточно будет авиации. Техникой мы превосходим врага. Но погода стоит не летная, дожди, туманы мешают и артиллеристам. Так будет, по предсказанию синоптиков, еще с неделю. Не подождать ли улучшения погоды? Тем более что у Пятой армии мало времени для подготовки к штурму. Вероятно, гитлеровское командование полагает, что советские войска не начнут штурма без поддержки с воздуха. Не лучше ли двинуться на штурм вот в такую погоду, положившись на мощь артиллерии? Это будет тактической внезапностью.
