— Хочешь, чтоб мы от тифа сдохли? Вшей тащишь! Чадишь едва, а туда же, в шкоду!
На одном из проселков поредевший этап обогнала колонна мотоциклистов. Рослый фельдфебель, притормозив мотоцикл, сунул в руки Медуницы кулек с пахнущими одеколоном конфетами.
— И ты взяла? И ела? — в который раз возмутился Сергей.
— Я тогда чего хочешь есть могла. А уж конфеты… — устало отвечала девчонка, вновь соскальзывая в страшные дни.
А по сторонам лесных дорог, за безразличными купами лип и кленов, все чаще проглядывали вылизанные, застегнутые на все пуговицы хутора. Ветер изредка доносил обрывки округлой чужой речи.
* * *
День походил на скомканную лужу, которую то и дело выкручивали и отжимали. Удручающий дождь тупо сеялся из стертого неба.
Близнецы, Сергей и Медуница благодаря всесильному обаянию Вити Гешефта в шестой раз смотрели в кинотеатре «Заря» «Новые похождения бравого солдата Швейка». Досконально зная сюжет, они всякий раз начинали награждать друг друга дружескими тычками в предвкушении очередного трюка. Разом подхватывали задиристую песенку неунывающего Швейка: «Сосиски с капустой я очень люблю. Ляфу, ляфу, ляфу…»
При выходе из кино нетерпеливая, гудящая толпа на какое-то время завихрила, оторвала друзей друг от друга.
Кто-то сильный и жилистый обхватил Сергея сзади, прижал, накрыл собой в гуще толпы, что медленно плыла по узкому проходу. Кисти рук Сергея, привычно сжимавшие костыли, внезапно оказались в плотном плену. На темя улегся костистый подбородок. Слегка придавил, прикрывая Сергея от занудливого дождя. Чужие мосластые ноги быстро приспособились к его шагам. Страх настолько обескуражил, парализовал волю, что Сергей не отважился и рта открыть.
— Вникай без шухера, — сипато зазвучал над головой незнакомый въедливый голос. — Иди как поведу. Шуметь не треба. Лыбься, лыбься, будто на сеансе. Больше лыбься — дольше проживешь.
Шли рядом люди, курили, пересмеивались, вспоминая, как охаживала по башке бесноватого ефрейтора вольнодумная тетка Швейка. Те, кто спешил, обгоняя, частенько спотыкались о костыли Сергея, незаметные в плотной толпе. Но никто почему-то не замечал его молящих о спасении глаз. А те, кто оглядывался случайно, думали, должно быть, что хромого мальчишку заботливо ведет старший друг.
Вместе с толпой они прошли насквозь родной двор, пересекли закоулки, ведущие на Пятницкую улицу. Миновали несколько проходных дворов и наконец остановились в синюшной темени извилистого перехода, под сонными лестницами, где и двум взрослым разойтись совсем не просто.
