Так что пару минут помечтав, как я сбрасываюсь с пятого этажа, взяла учебник и начала готовиться к экзаменам. Кстати, сейчас, когда бес приближается ко мне, я иногда только и успеваю сказать: «Господи». И господь перекрывает это зло и мысли о ножах, высокоэтажках и венах даже не добираются до меня. Как же неромантично выглядят размазанные по асфальту тела, описанные повешенные. Вы же знаете, что организм человека устроен так, что когда человек вешается, всегда происходит непроизвольное мочеиспускание. Но это видно только в материальной зоне. И то бес-Суицид никогда тебе это не напомнит. Он будет тебе шептать, что так ты обретешь покой, ну еще, может быть, как все пожалеют, что довели вас или не заметили вашего состояния. Но это не главное. Главное, он Вас заманит в ту зону, где никто вам не поможет, там будут только силы зла.
Возвращаемся к учебникам. Мне было тяжело, но я все экзамены сдала на пятерки. Кроме сочинения. Сочинение я написала на пять за содержание и три за грамотность. Это бы не удивило читателя, если бы он познакомился с моей писаниной до работы корректора. Моя жизнь текла, а, точнее, бурлила, но все это не заслуживает вашего внимания. Мне спокойно, я встречаюсь с первым, тогда будущим, а сейчас уже бывшим мужем. Сейчас я в клубе с подругой. Ко мне подходит моя малознакомая приятельница и говорит:
— Привет. А ты знаешь, что Николай здесь? А его жена уехала к друзьям в Можайск!
— А мне то что?
— Ну как же, ты же ждала его из армии!
Дальше она начинает цитировать содержание моего письма. Да. Да. Она читала мое письмо, ведь только человек, внимательно прочитавший его, мог сейчас выдать все мои излюбленные паразиты в речи и специфические обороты. Репутация у меня была безупречна. Я не курила, не пила, хорошо училась, много трудилась, мужчины уважительно ко мне относились, считая слишком правильной. Но… Там было столько личного, столько моей больной души… Когда я ему писала письма, у меня даже мысли не было, что их содержание мне будут цитировать малознакомые люди.
Я закипела от злости и негодования. Подруге Свете, той самой, которая переписывалась с ним:
— Ты знаешь, где он живет?
— Только лишь приблизительно.
Так в час ночи мы отправились на розыски Николая. По дороге спрашивая, где он живет. Никто не знал, чему мы были очень удивлены. Но мы нашли его!!!
Для информации: мне тогда было восемнадцать лет, ему — двадцать два года, его жене — двадцать четыре.
Звоню.
