Она кинула в него полотенцем:
– Ну и гад же ты! Умеешь девушку заинтриговать! Теперь точно не отвертишься от меня!
– Тогда… – Миша опустился перед ней на колено. – Маша Иванова, примешь мою руку и сердце? Станешь моей женой? Разделишь моё горе и мою радость? Пока смерть не разлучит нас.
Она встала перед ним на колени, взяла его руку, смотрит прямо в глаза. В её глазах навернулись слёзы.
– Вот так? Сразу? Зачем? Ты же не любишь меня.
– Люблю. Ты – единственная из девушек, с которой я вообще могу говорить. Я уже люблю тебя!
– И всё?
– Этого мало? Мне нравишься ты, твой образ, твои глаза, твои движения, твоё тело. Мне нравится твой запах, значит, мои дети в тебе примутся.
Она отшатнулась.
– Ты не романтичен! Сразу быка за рога. Я ещё тебе не дала согласия, а ты сразу – дети.
– Ты уже согласна, осталось себе самой в этом признаться.
Маша встала, стала ходить по комнате перед коленопреклонённым Мишей, в такт словам отмахивая рукой:
– Ты невыносим! Ты несносен! Никакой романтики! Как танк – напролом! Бронебойным!
Резко встала перед Мишей, закричала ему в лицо:
– Да! Я – согласна! Я влюбилась! Сегодня – впервые! Не знаю, как надолго, но я люблю тебя, несносный мальчишка! А как же ухаживания, цветы, сваты?
– У нас нет времени. Мрак! Слышала?
– Нет. А что это?
– А то, что мы будем вместе, до самой смерти. И возможно – скорой. Поэтому и спешу. Подумай ещё раз! Я не шучу! Я не буду искать другую. Ты, возможно, найдёшь другого. С которым проживёшь до старости, и умрёте древними стариками в один день. Возможно, на берегу моря, как ты хочешь. Я тебе этого гарантировать не смогу. Я – егерь. Это моё призвание. Мой долг – Родину защищать. А егеря в постели не умирают.
Она прыгнула на него, повалила, вцепилась губами в его губы.
С удивлением Миша констатировал, что она его не обманывала – он был первым. Такая дерзкая, такая любвеобильная, такая страстная! Такая сладкая и желанная.
– Так что там за сверхсекретная помощь друга? – спросила она, с отвращением подняв своё бельё, что мокрым от дождя кулем так и валялось на полу.
– Зря ты, – сказал он, потянувшись за пластиной артефакта. – За это тебя могут убить.
– Теперь – пусть убивают, – промурлыкала она, укусив его пониже пояса. – Ты – мой!
– Твой, – согласился Миша. – Ты такая страстная и – девочка. Как?
– Я детдомовская. Всё на виду. Богатый теоретический материал.
– А что с практикой – не заладилось?
– Какой же ты есть! Для тебя берегла!
– Ну, спасибо.
