Нас ждала голодная смерть. Именно она сейчас вещала, правда, еще слабо, но уже вполне уверенно своим буркливым голосом из моего желудка. Пиршественные губки уже были им переварены.
Йехар открыл свою сумку и обнаружил в ней не самое аппетитное месиво из остатков домашней колбасы и пирогов с лесными ягодами. Глаза рыцаря полыхнули пламенем гнева.
– Это низко! Оставлять нас без средств пропитания в такую минуту и… таким способом!
– А об этой особенности моих собратьев я еще не говорил? – удивился Эдмус, с неохотой прикидывая на себя шутовской лоскутный костюм. – Если оставили все остальное – скажите спасибо. Могли и одежду пожевать по рассеянности. А могли и еще хуже…
Это нас, что ли, покусать? Я печальными глазами смотрела в свой рюкзак, на стенках которого была непонятная неоднородная масса. С виду его проще было выкинуть, чем реанимировать.
– Ну, насчет хуже – это еще кому что будет, – зловеще отозвалась Виола. Ее розовый рюкзачок оставался целехоньким. – Я припоминаю, что Веслав кое-чего насыпал в ваши рюкзаки, так что очень скоро целое стадо шпионов будет носиться по коридорам и обниматься между собой.
С разных сторон послышались мягкие, но торопливые удаляющиеся шаги, а с одной – так сразу звук рвотных потуг. Йехар испепелил глазами Веслава, но тот был занят по горло: он обнаружил, что в этой комнате и во всех прилегающих есть только один нормальный стол, и теперь на этом столе разворачивал походную лабораторию. Он не стал дожидаться вопросов и ответил сразу на все:
– Да ничего не делаю, лабораторию разворачиваю, что, не видно? Попутно пытаюсь узнать, кто повесил этого, как его, имя не помню. И в рюкзаки я ничего никому не сыпал, ясно? Не выдавайте желаемое за действительное.
Перед ним стоял длинный темный флакон, который не был похож на те, что я видела у алхимика раньше. Он предпочитал дело иметь с более компактными емкостями. Очевидный вопрос мы тоже не успели задать.
– От верблюда, – буркнул алхимик, предугадав его с точностью. – Из комнаты с повешенным – закатился в угол. Не сказал ничего, потому что ничего не знаю! – создавалось полное впечатление того, что Веслав навострился улавливать наши мысли раньше, чем они обретут речевое оформление. – И если кто-то спросит, что я собираюсь делать, – я упрощу свою задачу, дав этому кому-нибудь выпить пару глотков из этой тары.
Мы не собирались. И без того было видно, что на алхимика нашло желание поэкспериментировать, а нас эта жидкость во флаконе интересовала весьма мало. Хотя бы потому, что ее нельзя было
