– Спутницей, – ответила спиритка, вытряхивая себе в пасть что-то из банки. – Ну, я пойду?
Рыцарь молча развел руками с мрачной думой на челе. В думе просматривалось неясное желание избавить этот мир от нечисти, то есть, от спиритов, и как можно скорее. Спутница того, кому никакие спутники в этой жизни уже не нужны, после этого улетела, а Йехар принялся за допрос Кахона.
– У него были враги?
Военачальник посмотрел так подозрительно, что Йехар вынуждено поправился:
– То есть, конечно, у него были враги, а… кто?
Кахон безучастно поглазел на высунутый язык трупа. Потом на Виолу, которая явилась минуту назад и теперь тоже созерцала этот язык, с видом художника, отыскавшего подходящую натуру. Виола военачальника заинтересовала (потому что была явлением новым), но ненадолго. Потом Кахон выжал из себя, становясь цвета морской волны от непривычных мысленных усилий:
– Он был заместителем Метоха.
Судя по всему, это должно нам было объяснять все. Потому что после этого Кахон наградил висящего в петле спирита взглядом, полным искренней ненависти, и вышел в коридор.
– А я думал – он на него плюнет, нет, сдержался, – удивленно заметил Эдмус. – Ну, и я не буду, за компанию. Метох, которого вы на пиру видели, – наш главный соглядатай. Быть его заместителем – это все равно, что… все равно… слушайте, можно я на него все-таки плюну для наглядности?
Глэрион словно сам прыгнул в руку к Йехару:
– Не оскорбляй покой умерших, шут!
– Этот умерший оскорблял покой всего города, когда еще умершим не был!
С Эдмусом все ясно, ему лучше знать, чем достал его этот для нас пока что безымянный спирит. Но с Йехаром-то что? Странно подействовали здешние слизняки на пиру? Подобная привычка заводиться с пол-оборота обычно характерна для Веслава…
Алхимик тем временем закончил обшаривать углы и подошел. Они с Виолой обменялись серией вежливых жестов: «Пропускаю даму», – «Инвалидов ума вперед», – «Да говори ты уже!» – «А вот из принципа сначала тебя послушаю!».
– Умер он часов пять назад, – наконец выдала нам профессиональный секрет Виола. – Уж поверьте моему опыту.
Алхимику в вопросах смерти мы обычно доверяли куда больше, но на сей раз ни у кого не возникло желания испытать на себе часть опыта Виолы.
И все же толику логики в наши рассуждения привнести не мешало бы.
– Самоубийство, – безапелляционно высказался Веслав. – Я так понял, что дверь была задраена не на защелку, а с помощью магии?
– Им же самим, – подтвердила Виола. – Я сняла остаточный фон.
