Оставшись без театра, Зоя Бажанова переключилась на новое творчество. Она собирала корни деревьев, коряги, замысловатые наросты на стволах и угадывала в них будущую скульптуру. Это могла быть голова пана, летящий звероящер, горгона Медуза.
Зоя как архитектор отсекала все лишнее, и глазу открывалось нечто неожиданное: русалка например — женский торс и рыбий хвост.
Иногда фигура состояла из нескольких частей. Приходил Владимир Михайлович — бывший шофер, ныне мужик при доме. Приносил молоток и гвозди. Сбивал части в единое целое. Это называлось «вбивать гвозди в чертей».
Гвозди вбиты. Фигура готова. У фигуры есть волосы, глаза и даже определенное выражение лица.
Зоя украшала своими скульптурами подоконники. Дарила соседям. Даже у меня на стене висит лик какого-то живописного старца. Я его не выбрасываю. Я усматриваю почерк Зои, ее обаятельной личности.
Главный талант человека — это талант любить. Зоя обрушила этот талант на Павла Антокольского. Он жил в ее любви, как в жарком климате, постоянно ощущая тепло и разлитое в воздухе счастье. Он этим дышал.
Все кончается. Однажды Зои не стало. Она умерла в ночь под Новый год. Павла Григорьевича как будто вытолкнули на холод, и он в нем замерзал. Из любимого ребенка он превратился в никому не нужного старика. В хлам. Жить ему стало неинтересно.
Прости за то, что я так стар,
Так нищ, и одичал, и сгорблен.
И все же выдержал удар
И не задохся в душной скорби.
Павел Григорьевич выдержал удар потери, но жизнь его больше не радовала. Он уже не жил, а доживал.
Дом опустел. Время от времени в нем раздавался треск, это разговаривали рассыхающиеся доски.
Свято место пусто не бывает. В дом тут же переехала Кипса со своим сыном Андреем и привезла мать Наталью Николаевну Щеглову.
Разлучница Зоя Бажанова исчезла, семья воссоединилась.
Павел Григорьевич не возражал, да у него и не спрашивали. Он был стар, беспомощен, нуждался в заботе. Что бы он делал один в пустом доме? Встречался с привидениями?
Кипса
Кипса росла, росла и выросла в очаровательную девушку.
Все женщины из клана Антокольских были хороши собой и рано открывали сезон. Выходили замуж, едва созрев, тут же рожали.
Кипса вышла замуж в двадцать лет, перед самой войной. Ее муж — Леон Тоом — поэт и переводчик с эстонского. Его мать была русской, отец — эстонец.
Леон Тоом — красавец и творческая натура. Эти творческие натуры, как проклятие, передавались по наследству: у Наташи Щегловой — поэт, у Кипсы — поэт, у внучки Кати — художник.
