Поездка на озеро Коморье, закончившаяся столь непоправимо трагично, была для Петра Федоровича Анохина его первым официальным отпуском.
Охотничью страсть, жившую в Анохине с детства и особенно — после иркутской ссылки, подогрел Станислав Козер.
Произошло это так.
28 апреля Анохину позвонил Главком Народно–Революционной армии ДВР Василий Константинович Блюхер.
— Петр Федорович! Только что получена шифровка из Иркутска. Командарм Уборевич просит тебя привести к присяге 104‑ю бригаду.
В те дни мыслями о предстоящем приведении к присяге воинских частей НРА жило все руководство Дальневосточной Республики. Праздник Первое мая 1922 года было решено провести как День воина. Этим как бы завершалась многомесячная работа по реорганизации армии, предпринятая Блюхером с первых дней назначения на Дальний Восток.
С Блюхером у Анохина сложились добрые дружеские отношения.
О легендарном командире Сводного отряда южно–уральских красногвардейцев, совершивших героический переход из Оренбурга до Кунгура, Анохин впервые узнал осенью 1918 года из приказа Реввоенсовета о награждении В. К. Блюхера только что учрежденным орденом Красного Знамени. На всю жизнь запомнился Анохину и тот ноябрьский день 1920 года, когда в Петрозаводск пришла радостная весть о победоносном штурме Перекопа. Героем его снова был легендарный начдив‑51 В. К. Блюхер. Конец долгой и кровопролитной гражданской войне был близок. Оставался уже лишь один опасный и последний фронт борьбы с интервентами — Дальний Восток. Когда в июне 1921 года Анохин получил назначение на работу в ДВР, он не без радости узнал, что туда же назначен и В. К. Блюхер. Более того, вышло так, что Петру Федоровичу довелось ехать в Читу в одном поезде с новым Главкомом армии ДВР.
Ехали долго, более двух недель, так как Блюхера повсюду встречали толпы народа, возникали стихийные митинги и ему приходилось выступать с речами. Анохин с женой занимали купе в вагоне министра иностранных дел ДВР Я. Э. Янсона. Трудно сказать — знал ли вначале Блюхер о своем попутчике из Олонецкой губернии, но познакомились они не сразу. Анохин стал примечать, что когда поезд делал остановку поздним вечером, Блюхер выходил на противоположную от вокзала платформу и, ведя на поводке собаку, прогуливался в темноте вдоль состава. Из–за духоты окна вагонов были постоянно открыты. Однажды, проходя мимо вагона Янсона и встретившись взглядом с Анохиным, Блюхер поздоровался и пригласил:
