– Да-да, молодчина, – без особого энтузиазма повторил мистер Ричмен. – Там, кроме нее, были и другие, но мне надо было встретиться с Холлоуэем, а потом возвращаться и играть дальше. Так что я не особо глазел по сторонам.
– А для чего вы собирались с ним встретиться, сэр? – прищурился инспектор.
– По вопросу, связанному с нашим оркестром. Он не уточнял. Просто сказал, что должен с глазу на глаз переговорить со мной. Наверное, пронюхал, где можно удачно выступить и сорвать деньжат. Никак не иначе…
– Сколько времени вы прождали его?
– Инспектор, я понятия не имею. Часов нигде не было.
– Ясно, сэр. Но вы в конце концов вернулись в зал и сыграли вторую часть программы.
Роланд улыбнулся.
– Да, конечно. А потом – глоточек виски на ночь и пораньше в постель.
– Пораньше, сэр?
– Но мы ведь занимаемся тем, что вечерами развлекаем гостей, инспектор.
– Да, действительно, просто иногда забываешь, что кто-то ведет совсем иной образ жизни.
– Вы дружили с мистером Холлоуэем? – вмешалась леди Хардкасл.
– Дружили, леди? – слегка удивленным тоном перепросил мистер Ричмен. – Ну, скажем, мы состояли в хороших отношениях, если вы это имеете в виду. Он в нашей группе уже несколько лет, да и ансамбль-то небольшой. Если бы мы грызлись, у нас бы ничего не вышло…
– Конечно, – согласилась моя госпожа. – Но я имела в виду, были ли вы близкими друзьями или просто коллегами?
– Я бы сказал, друзьями.
– И вне работы тоже? – продолжала допытываться леди.
– Что вы имеете в виду? – не понял музыкант. – Мы выпивали время от времени, возможно, пару раз обедали вместе. Просто у нас всегда работы по горло, леди Хардкасл. И да, мы проводили много времени вместе.
– А вне работы у вас были общие интересы? Какие-то совместные дела?
– Никак не возьму в толк, о чем вы, – безучастно произнес Роланд. – О каком деле можно говорить, если у нас на это просто не было времени?
Моя хозяйка улыбнулась.
– Простите меня, мистер Ричмен, временами я бываю большой фантазеркой. Просто мне хотелось узнать чуть больше о мистере Холлоуэе.
– Вы же вчера видели нас вместе возле сельской ратуши, – напомнил оркестрант. – Он был вполне порядочный малый, вот что вам следовало бы знать. Превосходный музыкант, хороший друг и настоящий джентльмен. Не из тех джентльменов, которых, возможно, знаете вы, леди, – сам-то он родом с задворок, как и все мы, – но тем не менее он был истинным джентльменом. Мне очень будет его недоставать.
– Понимаю вас, мистер Ричмен. И уж простите за мою назойливость, тем более, что у вас такое горе.
