– Итак, теперь у вас есть классная доска…
– И фортепьяно.
– А зачем?
– Чтобы играть изысканную музыку. Это же очевидно!
– Нет, госпожа, я про классную доску. Зачем она вам?
– Ах да, конечно! Видишь ли, когда я жила в Гертоне, то привыкла пользоваться ею, когда решала какую-нибудь проблему. Это помогает думать, понимаешь? Вот я и решила, что, если у меня будет доска, это поможет мне в расследовании нашего убийства.
– Ах, убийства!
– Вот именно. Я подумала, что на доске можно делать разные записи, рисовать графики, может, даже прикалывать небольшие изображения людей, замешанных в этой истории, и все это поможет мне придать смысл всем рассуждениям и в итоге позволит отыскать верное решение.
– Именно по этой причине вы теперь владеете классной доской…
– И мелками. А еще тряпкой. И коробочкой с кнопками.
– С кнопками?
– Ну да. Чертежные кнопки, чтобы прикреплять всякие бумажки к доске.
– А разве от них не остаются дырки?
– Фло, ты беспокоишься о таких мелочах! Неси скорее чай нашим гостям, этим безропотным людям тяжелого труда с мозолистыми руками, и ликуй, что у нас наконец-то есть фортепьяно.
– У вас есть фортепьяно, госпожа. У вас. Лично я играю на банджо, как вам очень хорошо известно. А еще у вас есть классная доска.
– Да, да! У меня. А теперь пойди, накорми и напои этих прекрасных людей, владельцев замечательного фургона, на котором все это привезли.
* * *
Мы пообедали рано, а потом уселись за столом и открыли одну из бутылок отличного коньяка, который был одной из немногих слабостей леди Хардкасл.
– Скажите мне еще раз точно, что вы собираетесь с этим делать, – сказала я, качнув своим бокалом в сторону классной доски.
– Я окрестила ее «доской расследований», – сказала хозяйка. – Сейчас я тебе все покажу.
Она встала из-за стола и перед тем, как направиться к доске, захватила с буфета пачку бумажек.
– С добрым у-утром, леди Ха-ард-касл! – противным школьным голоском, нараспев, произнесла я так, как меня учили в школе в те дни, когда нам с моей сестрой-двойняшкой доводилось ее посещать. Вообще-то мы с ней посещали множество школ во время наших поездок по стране, но ни в одной не задерживались дольше недели и поэтому считали некоторые школьные традиции немного странными. Значительно более интересный опыт мы приобретали, когда нас прямо в дороге обучала вся наша большая цирковая семья.
– Послушай, дорогая, ты хочешь выслушать мой ответ или просто собираешься дальше ехидничать?
– А разве нельзя делать и то и другое?
