– Она не похожа на человека, который так уж боится подобных обсуждений. Куда же подевалась та элегантность, к которой она так стремится?
– Конечно, так и есть, – согласилась леди Хардкасл. – Если откровенно, то я не думаю, что кто-то из них желает, чтобы их фирма оказалась упомянута в расследовании убийства. Впрочем, полагаю, их можно понять. Ведь репутация в деловом мире – это все.
Мы вместе попили чаю и встали из-за стола с некоторой неохотой, хотя я все еще чувствовала небольшую тяжесть после столь сытного ланча в гостях. Однако мы решили все же прогуляться, снова надели шляпки и перчатки и вместе направились в деревню. Там я оставила леди Хардкасл, которая пошла к констеблю Хэнкоку разузнать о новых событиях, а сама, обогнув зеленую зону, направилась в таверну.
Судя по внешнему виду, «Собака и утка» предоставляла населению Литтлтон-Коттерелла еду, сидр, эль, вина и кое-что покрепче вот уже четыре столетия, если не более. Это был небольшой деревенский трактир, на тесном дворике которого в ожидании извозчика громоздились штабеля бочонков, ящиков и клетей. У стены покоилась крепкая ручная тележка.
Я вошла в небольшое помещение и деликатно покашляла, чтобы привлечь внимание хозяина. Старина Джо Арнольд действительно оказался человеком довольно почтенного возраста, однако все еще живым и проворным: он достаточно резво поскакал ко мне через весь бар.
– А я все думал, когда же мы, наконец, сможем вас здесь увидеть, душа моя, – прошамкал он.
– Добрый день, мистер Арнольд, рада с вами познакомиться.
– А я с вами, дорогая. Что вам подать? Стаканчик шерри? Или сидра? За счет заведения, конечно! Не так часто к нам в деревню приезжают новые люди. Сейчас у нас только и говорят, что о вас и о вашей госпоже.
– Вы очень любезны, мистер Арнольд. Какое у вас очаровательное заведение!
– Семейный бизнес, душа моя. Мой старик держал трактир до меня, а до него им занимался его папаша, и так вот уже четыре поколения.
– Наверное, перед вашими глазами проходит вся жизнь деревни. Надо полагать, рано или поздно сюда заглядывает каждый.
– Мы – сердце деревни, мисс. Ее настоящее живое сердце. Разве не так, Дэйзи?
Дэйзи, молодая буфетчица, в эту минуту вытирала грязной тряпкой стойку бара.
– Да, Джо, живое сердце, – согласилась она с еле заметным оттенком слабого сарказма.
Я вспомнила ее имя.
– Это вы Дэйзи Спратт? – спросила я.
– Верно. – Девушка с подозрением посмотрела на меня. – А откуда вы узнали?
