Под нарочито изломанный тапером ритм Strangers In The Night10 она встала, подошла к его столику и, улыбаясь, спросила с акцентом стюардессы на рейсе «Аэрофлота»:
– Pardon me, please, sir. Аre you Andrew?
– No. Why? – ответил Алехин практически без акцента.
– Oh, sorry… I am to have a blind date here with a guy named Andrew and he is like not showing up.
– Ok. No problem at all. Why don’t you call him then?
– I did. His phone is dead. But thanks so much. I am sorry for misunderstanding. Have a great day.
– You too11.
Она вернулась к своему столику. Позвонила еще раз куда-то. Не дозвонилась и вновь принялась за растаявшую «Маргариту».
Алехин прикончил свой «Джемисон» и поднялся, чтобы уйти, но тут мент внутри его задал вопросы, на которые у него не было ответа. Сердце заныло, голова заболела. Алехин сел и заказал себе stoly on the rocks12.
Эндрю все не появлялся. Девушка больше не звонила, а пила уже третью «Маргариту», ни разу не взглянув на него.
Алехин напрягся, понял, что не может уйти, не выяснив все до конца. После всех предосторожностей лететь в Таиланд на встречу с женой и детьми – с «хвостом»? До долгожданного рейса – два дня. Разобраться надо сейчас, подумал он. Вызвать огонь на себя. То, что она не проститутка, Алехин понял с первого взгляда. Роста невысокого. Ненакрашенная. Глаза веселые, взгляд немного застенчивый. Улыбка с неровными зубками, но открытая и искренняя. Такие девчонки-травести в их школьном театре играли Тома Сойера. Появись сейчас Эндрю – нет вопросов… Эндрю не появлялся, а девушка не уходила.
– Извините, – сказал по-русски Алехин, приложив ладонь к бейсболке и улыбнувшись. – Похоже, Эндрю не придет. Могу я присесть и угостить вас?
Последующие два часа в баре и полчаса в постели в каюте «Азимута 55С» ясности не прибавили.
Галя вела себя вполне непринужденно, то есть реалистично стонала, вскрикивала в правильных местах и кончала от души. Родом из Хабаровска, она приехала в Америку с подругой, музыкантшей и лесбиянкой. Они вместе прожили шесть лет. Потом подруга изменила ей с виолончелисткой из эмигрантского квартета, где играла на скрипке. Галя уверяла, что сама она не лесбиянка, а просто «влюб-ляется в человека, а не в женщину или в мужчину». История хорошая, оригинальная, непридуманная или, наоборот, придуманная очень убедительно. Из своего опыта Алехин знал, что легенды преступников с артистическими данными и воображением, как и, наверное, легенды шпионов, да и самого сегодняшнего Алехина, должны изобиловать маленькими, на первый взгляд, незначительными деталями, например про грудь, в которой, как она объяснила ему в самом начале постельного получаса, у нее нет эрогенных зон, «и настраивать приемник таким образом необходимости нет».
