— Ну, у нашего Аписа с фейсом все нормально. А написал книгу кто? — Шева неподдельно удивился.
— Не помню уже. Забыл. Надо будет у капитана при случае спросить.
Шева рассмеялся, но я не расслышал его смеха, только увидел в отблеске новых взрывов его веселые глаза.
Вскоре стало совсем плохо с водой, едой и куревом. Самые заядлые куряки сворачивали из газет самокрутки с черным чаем, но это мало помогало. Оставшиеся без сигарет бойцы стали нервными и ратовали за то, чтобы действовать активно. «Кто курец — тот мертвец!» — шутил некурящий Гром из своего окопа № 5. Он с детства занимался боевыми искусствами и достиг высокого уровня, хотя изначально не подавал никаких надежд. Его тренер, как утверждал Гром, не имел плохих учеников не потому, что отбирал только хороших и перспективных, а потому, что искал, находил и культивировал только хорошее в каждом мальчишке, пришедшем в секцию. Гром никогда не жаловался, хотя после 24 августа сепары совсем обнаглели и перли из «зеленки» и из-за железки на них, как проклятые.
Автобусы и машины, которые стояли во дворе школы, после нескольких массированных обстрелов превратились в груды металлолома. Во время одного из таких обстрелов контузило заместителя комбата Филарета. После взрыва мины он упал, дико крича и держась за спину. Дрын подумал, что замкомбата ранен, быстро ввел обезболивающее, но при осмотре никаких признаков ранения на теле у Филарета не обнаружил. Однако Фил продолжал лежать на земле, как колода, и не предпринимал попытки встать, а только стонал: «Спина! Спина!» Очевидно, взрывом замкомбату зажало или сместило позвонки, но определить на ощупь в полевых условиях, что в действительности произошло, Дрын не имел никакой возможности. Подошли Яцек и Артист, посоветовали отправить Фила на эвакуацию.
— Нет, я останусь, — стал возражать замкомбата. — Я останусь!
— Ты только обузой нам будешь, — возразил Артист. — Возись тут с тобой. Езжай, пока есть возможность выехать.
Подошел Филин, который, как обычно, высказался категорично:
— Не хрен разговаривать! Контужен? В машину — и на эвакуацию!
В тот же день замкомбата батальона «Донбасс» Филарета доставили в Днепропетровский военный госпиталь.
— На этот раз он принял правильное решение, — сказал, иронично улыбаясь, Шева.
Я с удивлением посмотрел на него.
— Я имею в виду Филина. Смотри: Семена — нет, Бишута — нет, Шульца — нет, Скифа — нет. У нас практически всех командиров перещелкали. Теперь вот и Филарета отправили на больничку, один Филин, считай, и остался.
