— Так меня на «Успенке» и быть не могло, — проговорился Кабан и прикусил язык. А где ж тогда он был, если не на пропускном пункте? В засаде с пулеметом лежал?
Кабан почувствовал, как вибрирует карман мастерки. Телефон. Тимофеевич.
— Сережа, я тут километрах в ста, наверное, уже. Ты не знаешь, как правильно проехать к тебе? А то мой навигатор объезд показывает.
— Как проехать? — повторил вопрос вслух Кабан, не зная, что отвечать.
Таксист прожевал окончательно и замахал руками: дай, мол, трубку, я расскажу. Пока таксист детально и со знанием дела пояснял Тимофеевичу правильную дорогу, Кабан собрался мыслями и сообщил, что он — контрактник из Харькова, которого перекинули на днях на усиление на «Успенку», но заступить в наряд он так и не успел. Двадцать третьего августа начался обстрел, пошла стрельба, и его ранило в живот осколком шальной мины. Теперь, после трех недель мытарств в больнице, он едет к жене и дочке.
— Думаю, часа через полтора максимум будет здесь, — таксист отдал мобильный Кабану. — Да, досталось тебе, парень.
Кабан скромно кивнул головой и подлил в чашку чая. Полтора часа. Если учесть, что ждет он с восьми утра, то есть пятнадцать часов, то сущая ерунда.
Входная дверь громко стукнула, и в кафе ввалился очень пьяный человек с георгиевской ленточкой на груди.
— Юра, ты что, дверь не закрыл? — строго спросила хозяйка мужа.
— Забыл.
— Эй, хозяйка, ты деньги ополчения принимаешь? Дай мне пива! — небритый «дэнээровец» небрежно кинул на стойку жменю сотенных гривенных купюр. — Два литра, на все!
Одним глазом Кабан наметано обыскал сепаратиста на наличие оружия — автомата у него точно с собой не было, возможно, пистолет и гранаты, но не видно, где именно он их носил, возможно, в разгрузке; вторым — следил за реакцией своих новых приятелей.
— Какого еще, на хрен, ополчения? — дружелюбно спросил таксист.
— Ополчения Донецкой народной республики. Слыхали о такой? Вот, пятьсот гривен, дайте пива! — парень еле стоял на ногах, но в своей настойчивости завладеть пивом был так же упрям, как и все пьяные.
— Убери эти фантики, я не понимаю, что это за деньги. — Хозяйка, очевидно, решила проявить принципиальность, а скорее, просто не любила, когда ей хамили.
— Альо, я говорю, дай пива мне! — Сепаратист стукнул кулаком по стойке. — У нас действуют законы дэнээр!
Кабан понимал, что нарезался этот гаденыш не один, и где-то рядом, может быть, даже прямо за дверью, его ждет целый кагал таких же упоротых, как и он, да еще наверняка вместе с какими-нибудь местными казачками. И если сейчас разгорится скандал, то дело может дойти до драки и милиции. Ясно, что этих заблудившихся заберут и надают им по башке, но где гарантия, что не заберут и его?
