Иловайск: рассказы о настоящих людях | страница 105
— Пожалуй, — сказал Слава, — это первое публичное документальное доказательство присутствия российских войск в Украине.
По украинскому телевизору в эти дни увлеченно рассказывали, что в Иловайск идет подкрепление и никакого окружения там нет. Смотреть эту ложь в пустом доме, утопающем в провинциальной роскоши, посреди «Зова Припяти» было дико.
28 августа бойцы заговорили, что якобы есть договоренность о «зеленом коридоре». Как это будет выглядеть и что конкретно означает, Славе никто толком рассказать не мог. Просто все верили в чудо и радовались, что останутся живы. Появился комбат «Днепра-1» Юрий Береза. Принял душ, побрился и в приподнятом настроении тоже начал готовиться к завтрашнему выходу из «котла».
Рано утром около Многополья скопилось огромное количество людей и техники, на глаз Слава бы и не решился определить сколько. Из разговоров вокруг он понимал, что две колонны формируют где-то приблизительно из двух тысяч бойцов, которые должны идти разными дорогами к селу Красносельское. Ждали команды на выход голодные и уставшие добровольческие батальоны: «Донбасс», «Днепр-1», «Миротворец», «Свитязь», «Херсон», «Ивано-Франковск», вышедшие этой ночью из Иловайска. Сидели в автобусах оглушенные постоянными обстрелами снятые с блокпостов, которые они героически удерживали целый месяц, бойцы 39-го и 40-го тербатов. Молились Богу остатки сожженной, расстрелянной и раздавленной между Осыково и Кутейниково 51-й бригады. Прогревали моторы в ожидании последнего рывка «коробочки» 17-й танковой. Тревожно и недоверчиво держались за оружие бойцы 92-й и 93-й бригад. Молились Богу вместе с остатками 51-й бригады остатки, точнее ошметки подразделений, которые смогли прорваться к Многополью от Савур-Могилы. Здесь питало надежду на спасение и чудо так много утомленных бессмысленностью последних дней солдат, что Слава и сам поверил, что все закончится хорошо.
При непредвиденных обстоятельствах точкой сбора определили село Комсомольское, которое на тот момент однозначно контролировалось украинскими войсками. Неподалеку работали минометы, но мины ложились на безопасном расстоянии от техники.
Журналистов посадили в бронированный инкассаторский автобус «Приватбанка», в котором ехал Юрий Береза. Слава пытался снимать происходящее вокруг телефоном и слушать рацию, по которой велись переговоры с российской стороной, но из этого мало что получалось. Непосредственно переговоры с противником, как понял Слава, вел офицер с позывным Директор, который потом передавал содержание разговора Хомчаку. Это показалось немного странным: почему Хомчак, как командующий «Сектора Б», не вел переговоры напрямую? Условия, выдвигаемые россиянами, постоянно менялись: с утра они говорили, что украинцы должны выходить без тяжелого оружия, потом — совсем без оружия, затем прозвучало новое предложение — армия выходит с оружием, но добровольческие батальоны остаются в «котле». Лично Слава этого не слышал, но об этом говорил комбат «Миротворца» Андрей Тетерук — якобы Хомчак категорически отверг такое предложение. Все, что слышал Слава, это короткий диалог Хомчака и Директора по рации Березы: «Они просят еще пятнадцать минут на согласование! — У меня нет пятнадцати минут! — Они просят две минуты! — У меня нет двух минут!» После этого Хомчак дал команду идти на прорыв. Одна колонна пошла по дороге на Красносельское, вторая — через Агрономическое. Часы показывали около восьми часов утра.