Вот такая обстановка, медийный шум вокруг планируемого подписания Соглашения с ЕС и созданная прежде всего действовавшей тогда властью, и сделала возможным досрочный запуск технологии «цветной революции». Но, запуск не до конца подготовленного Майдана сказался и на составе его участников, и на его течении, и на идеологической составляющей самого Майдана.
Оказалось, что самой организованной, хоть и не централизованной силой стали радикальные националисты и откровенные нацисты, что показали события 1 декабря. Сама демонстрация в этот день пошла не по тому сценарию, который планировался. Политики и «тритушки», которые тогда были лицом парламентской оппозиции, планировали проведение митинга на Площади Независимости с требованиями отставки правительства и президента. Уже тогда можно было отметить самостоятельность радикалов. Эти самые радикалы, не скрываясь, договаривались в социальных сетях о местах сбора, экипировке и планах по штурму КГГА и здания Администрации президента. Именно 1 декабря показало, что у политиков нет никакого влияния на радикалов, именно 1 декабря нынешний незаконный президент Украины Порошенко на себе испытал, что значит неуправляемая толпа, когда его не только материли, когда он попытался остановить штурм администрации, но и стянули с трактора, которым таранили ВВ-шников, и помяли бока. Уже тогда вся эта ситуация должна была насторожить власть, но там не восприняли всерьез происходящее.
Именно тогда радикалы осознали свою силу, осознали, что могут стать не только тупым мясом, а фактором, с которым придется считаться политикам. Тогда же это осознали и наиболее дальновидные политики, в их числе и Петр Порошенко, который буквально на следующий день сам предложил финансирование «Правому сектору», который только-только сорганизовался из футбольных ультрас, некоторых представителей «Свободы», «Патриота Украины» и СНА (Социально-национальная ассамблея). Ярош со своим «Тризубом» влился позже, чтобы возглавить показавшую себя эффективной структуру по прямому указанию и при помощи тогда еще простого народного депутата, а ныне председателя СБУ Наливайченко.
Именно большой удельный вес радикалов в начавшемся Майдане привел к тому, что акции участников Майдана становились все более агрессивными, с применением насилия к представителям власти, поскольку с досрочным началом Майдана инфраструктура «ненасильственного» (по заветам Поппера и Шарпа) сопротивления в виде подготовленных групп протестующих еще не была готова. Именно поэтому для активных акций привлекались представители радикальных групп, которые понимали «активность» именно как максимально жесткие стычки с представителями правоохранительных органов. Все это и дает основания предполагать, что запуск переворота произошел несколько ранее установленных сроков.
